Гора звездочет была ледяная, тяжелая, великая и очень гордилась этим. Олени проходили мимо, как тени, она не обращала на них внимание. Равнодушная гора была одинока, гордо и холодно смотрела на их таёжную суету и легкомысленность тундры. Гора не знал, зачем жила. Она любила считать знаменитые звёздочки и мечтать, что заметит невидимую нить любви среди тысяч встреченных славных светил. Она иногда смотрела на маячившую во вселенной холодную Луну. Пепельная скиталица бесконечно ложно отражала лишь часть падающего на нее света от светящейся звезды. Ждала Гора немеркнущее светило, незримо отпущенная серебряными нитями холодных звёзд и Луны. Ожидала восход этой звёздной судьбы, находящейся на другой стороне горной тундры.
Их встречу невозможно повторить. Вначале над сумрачно-мглистой горой мелькнула невидимая красная нить на заре, связывающая их вместе. Исчезли преграды обстоятельства, время и расстояния. Розовая нить начинала сокращаться до тех пор, пока Гора и Солнце не встретились. О дружбе огня и льда, Солнце всю жизнь мечтало. Взлетело Солнце в спелой любви, обожгло и ошеломило. Необыкновенная Гора засветилась прекрасным розово золотистым светом в лучах восходящего солнца. Её удивлённые белёсые глаза стали прозрачно синими.
- Она красивая, - подумало Солнце. – Не могу оторвать от нее взгляд.
Сомневающаяся Гора сначала очень холодно встретила Солнце, и не сразу разрешила ему приблизиться к вершине. Но Солнце было так доброжелательно и мило с нею, что, в конце концов, настороженная Гора уступила. И Солнце взошло на остроконечную вершину и тянуло к ней золотые нити судьбы. Целилось лучами в самое сердце Горы. Пылающей нитью сердце сдавило. Однако гордая Гора не позволяла ему находиться долго в зените, и Солнце вынуждено было спускаться по скалам вниз огненной головой.
- Солнце. Ты светишь, все радуются, - спросила Гора. - Уходишь, все ждут тебя?
- В сердце счастье накопилось, – отвечало Солнце. - Дарю я теплый свет и отражения.
Медлительная Гора задумалась над формулой счастья. Что-то невнятное случилось. Обожгла Гора о Солнце оледенелое сердце. Гора раньше неподражаемые звезды в сердце собирала. В намороженный узор сердца вошёл кусочек Солнца не закатного. В глубине её каменной груди царили колеблющие сомнения и загадочный солнечный лёд. Страх упирался в отвагу, холод в тепло и явь в не приглашённые сны.
В невезении, влюблённое закатное Солнце беспристрастным обесцвеченным взглядом встречали Луна и кружившие пургой вечные звезды. Манили миражами надежд. Дарили, тьмой украшая, отброшенный жребий. Ночь бежала в отсутствии света, окутывая не прошеными снами. Нить судьбы во тьме запустения, растягивалась и сжималась, но силою солнечного сплетения никогда не рвалась. Солнце осознало, судьба не обманула, она просто их на время развела. Не упуская последней возможности новой встречи, всё как всегда пойдёт по кругу. Предвкушая новую встречу, тянулось Солнце за мечтою. С неосознанной жаждой жить у ног Горы и в её сердце не терпеливое Солнце вставало на ощупь.
Увидела Гора красную нить зори над оленями в изломе скалы. Задумалась и совсем не боялась обжечься. Солнце пылало, мотало страшно, переплетая нити, пересекая судьбы. Гора почувствовала, что звезды загорелись в покрытом инеем сердце. Солнце всходило, сильно слепило. Новое чувство на грани обрыва нежными лучами удивило, пугало, будило. Оставаясь внешне холодной, внутри все больше со стоном нагревалась сердце от солнечного света. Гора, слезу невольную смахнув, беспечно испытала мгновение любви. В стылом сердце проснулся спавший вулкан окрылённых чувств. Оживилась линия жизни. Гора обновляясь, смотрела на Солнце глазами синими, почти под цвет талой воды.
Оленёнок кочевал, медленно обходя ущелья и водопады. Подымаясь вверх к перевалу, дышал тяжело. Каждый шаг делал с большим трудом, понимая, что всего лишь устал. Продолжал поём в горы. Обессилевший Оленёнок чувствовал, что усталость все увеличивается и начал реально, ощущать физическую невозможность сделать следующий шаг. Стараясь забыть о мрачных мыслях, он осмотрелся. Туман, снег и ветер охраняли горный перевал, ведущий жилищам заманчивых отблесков. Всегда они были начеку. Туман стерег правую часть перевала, снег - левую. Затуманенные просветы рассыпчатым калейдоскопом накрывали темные крылья белого снега. Ветер тщательно проверял на вершине каждый камень и каждый цветок, иногда открывая просветы для лучезарного света.
Рядом с Солнцем с удивлением Оленёнок увидел легкокрылую Луну, влюблённую в пространство и свет. Верхняя сторона алмазного круга поднебесной красавицы свелась ярко-оранжевым узором, сплетённым с крупными темными пятнами. Испод светло фиолетовых порхающих крыльев серебрились в огранке гор точки облитые лазурью. В изящном полёте Луна искала проблески Солнечного света, словно дышала. Тропинка, ведущая на седалище перевала, Луна и Солнце выстроились на одной линии. Луна полностью скрыла Солнце. Мрак затемнил свет, и появились планеты и яркие звёзды. Вокруг солнечного диска Оленёнок неожиданно взгрустнул и с помрачённым сознанием или воображением наблюдал в оттенках перевала солнечную корону. Солнце сквозь Луну властно светило в короне на алом горном престоле. Корона сияла серебряным цветом около черного круга. Менялись наклоны теней в мыслях о себе. В холодных сумерках очень яркое и слепящее свечение не равномерно освещало горы и тундру. Страдание ускорили осознание уединения, уставшего от отчаянья Оленёнка.
Оленёнок от безысходности ощутил связь с чем-то придумано бесконечным. В раскрытых глазах световой вспышкой почувствовал прозрение. Близкий Лунный блик и родной Солнечный блик, блеснув и обнявшись, совсем случайно, отражёнными отблесками падали на тропинку. Между сиреневою дымкой и упавшим туманом Лунный блик невидимо целовался с нежно-рыжим бликом. Отблески звезд отражались во взгляде. Оттаивало сердечко, чуть дыша. Страх одиночества помог слышать исцеляющий шепот, похожий на выдох обрывистых фраз.
- Страшно пройди перевал впустую, - спросил изумлённый Лунный блик. – Посоветуй, что делать дальше?
- Поймём себя, - ответил Солнечный блик. - В окружении великого таинства.
Оленёнок воссоединился со своей внутренней истиной и прозрачными бликами. Твердо встал на ноги и вернулся на правильный путь. Они уже вместе подымались на вершину. Их движения даже попадали в такт друг друга. Оленёнок с трудом взошёл на крутой перевал. Посмотрев вокруг, с восторгом наслаждался прекрасным видом, который открылся взору. Прекрасные попутчики отблески золотом струились, с удовольствием освящали эту красоту.
Олененок, кочуя по мрачным перевалам, с которых рушились камни и сходили лавины, осознал, что-то совершенно изменилось. Оленёнок улыбался, вспоминая минуты слабости и преграды в поисках отблесков счастья. Понял, что кочевал от одного желания к другому, наслаждаясь достигнутыми победами. Маленькие успехи не могли дать ему, чего он больше всего желал, что ему больше всего нужно. Сердце жило как будто взаперти. Это больше мог сделать только он сам, откинуть пустоту, с которой нечаянно пришлось столкнуться. Попутные лунные и солнечные блики всегда становились переломным моментом в кочевой жизни. Щекой отблески коснувшись, глубоко вздохнув, жизнью новой наполнил грудь. Очнувшись, начал путешествие, возвращаясь к самому себе. За покорённым переходом виднелся в горном проломе, излучая сияние, в отражённом блеске новый перевал.
Горная тундра перепутала обманные сны лазури, перемешивая тёплые мысли и чувства восторга от лунного восхода. Золотистый ягель дивным мехом красил горную тундру. С замирающим дыханием, стылые камни, с небом проснувшись, согревали теплом прозрачное утро. Тихо рождалось дитя луны долгожданная Росинка. Охлаждённая морось сизых туманов в ресницах Рассвета немела. Тускло и несмело, не тая, от ветра дрожа, Росинка развесисто и чисто бирюзой улыбалась.
В капле Росинке на тоненькой травинке, нарядно вместился свет звёздочек, ясное небо, тонкие высокие облака, слабый ветер и чуть просвечивающийся сквозь уходящие сумерки первый лучик Рассвета. Они в гости приглашали ослепительно молочную подруженьку Луну. В изящном лунном свете капелька ярко и роскошно сверкала, светло-синими бликами ярко искрилась. Чудное творение словно слеза, всем своим естеством излучала лунных радуг обломки переживаний. В зеркалах Росинки осторожно и тихо лёгкая Луна не намокая, сделала глубокий вдох и взмах, за взмахом приземлившись посредине горной и небесной тундры. Дрожа на тростнике от счастья, почти на цыпочках капля росы умывала нежное лицо свежего Рассвета.
- Ты блестишь? - спросил Рассвет. – От чего ладошки тёплые?
- От счастья, - ответила Росинка. - Я поделюсь.
Такой долгожданный Рассвет, забрав тепло, ускользал воровато, не смело, и лениво смешиваясь с туманной обманчивой мечтой. Холодное безразличие и равнодушие Рассвета ранило грустью озябшее сердце Росинки. Подаренный Рассветом прозрачный лёд греть сердце не мог.
- Замерзаю? - стонала Росинка. – Изморозь покрывает меня.
Прикоснувшись за край обычного льда, дрогнула одиноко в печали, с болью прятала стылые слёзы потускневшая Дневная Луна. К капле Росинки сквозь холод подкрадывался морозный сон. В промерзающей Росинке отсвечивала незамысловатая седина, как будто наяву свет далёких звёзд, движение луны и белесый свет. Сон белоснежный последних надежд, сгущаясь немой болью обжигал опустевшее сердце. Окутанная прохладой, прозябшая Росинка замерзала, медленно хрупкими гранями превращаясь в невесомый Иней. Серебряный воздух Рассвета звенел от мороза, игриво тундре щипал щечки. Оголённое золото тундры, вздыхая прохладу, медленно одевалась в пыль торжественно кружевную белоснежного Инея.
- Чарующий блеск? - спросил Иней. – Искрятся лучики?
- Твои объятья крепки, - ответила Инеем обвёрнутая Росинка. - Я в них оледенела.
В жемчужно иглистых таинственных грезах печально пряталась Росинка. Едва касаясь дыханьем любви очарование светлых кружев сновидения, Росинка осознала, что счастье льется изнутри. Боясь спугнуть не осторожно, она понимала, что ожидание впереди. С Инея сквозными колко плетёными узорами они в дыханием одним становились едины. Сон им снился в чувствах неразделимый. Бродяжка Дневная Луна, сквозь хрустальные кружева Инея в небе бела дня, бледным украшением светилась, любовь дарила вновь. По ломкому тонкому слою кристаллов белоснежного льда кочевали сошедшие с тропинки никем не приручённые Северные олени.
Комментариев нет:
Отправить комментарий