Кочевой костер горел ровным и ярким пламенем периодически потрескивая. Отдохнув и почувствовав, что хорошо согрелся таежник заговорил о Тофаларии, а мы затаив дыхание слушали всю ночь. Исходила особая энергетика от рассказов о странствиях, о переживаниях в кочевой таежной жизни цепляющих за живое. С ним хотелось говорить бесконечно, чтобы потом размышлять о поисках древней Континентальной тропе, по которой ходили не одно тысячелетие сибирские таежные кочевые оленеводы, охотники и собиратели лекарственных трав.
- Весь переход пешком по заросшим и заваленным тропам тайги и горной тундры, – признался таежник. - Проделывал путь примерно по 20 километров в день. Вечером искал места для ночлега, рассматривал закатный луч раскосый, а утром шел в холодную, как бездна даль искать тропу в дремучей тайге, среди ручьев чистых как серебро и моховых болот с синей росой на горной тундре. Проходил день заднем, а я все шел и шел, вглядываясь в манящий горизонт.
По следам оставленными древними таежными кочевниками искал сооружения из камней различного размера и формы, подогнанных друг к другу. Природа в горах Тофаларии единый Божественный Храм, к которому ранние кочевники относились бережно, а обычай строить каменные чудо сохранился с глубокой древности. Характерной чертой, объединяющей эти места «Приношения из камней» на счастье, является природная красота, которая выделяет это каменное диво из скалистых гор, подоблачной тундры и бирюзового неба в невозвратном звездном времени. Груды камней на перевалах часто являются единственным ориентиром в пути, среди звезд, примерзших к ледникам. Вновь шел таежник по запутанным следам и находил Обо поклонения на высокогорных перевалах. Каждый кочевник положил по камню в общую кучу. Неприметная убегающая тропинка вновь звала за собой, ныряла в ручьи, сужалась, зарастала, разветвлялась, исчезала, виляла и появлялась на вершине Величественной горе у «Жилища духа», где на каменные плиты снисходит с неба владыка духов. Видимым знаком схождения оказался моросящий дождь, радуга и благоприятный чудесный сон о Солнце в горной тундре, где царили искренние чувства и настоящая любовь.
- У Тундры на вершине горы было Крылатое сердце. Как сновидение оно высоко умело летать, открыто мечтать, гореть, любить и облака целовать. Тундра в снежные мрачные тучи и за хмурый горизонт не отпускала летать сердце, оно плакало, грустило, тревожно стучало. Однажды из оконца неба пришла мягкая, ласкающая, запоздалая радость солнечной весны. Солнечные зайчики щекотали беспечную Тундру. Оттаивала под золотыми лучиками, запела любимую песню ручья, водою талою звенела, птичьим свистом залилась. У привыкающей к чудесам Тундры душа расцветала, и она опустила свое вздрагивающее сердце вольно летать. Позабыло всё на свете, Сердце замерло в груди, запылало и пламенем взлетело встречать праздник солнечной весны, - рассказывал таежник свой озаренный сон.
Тропинка звала и приводила к сюжетам наскальных изображений на каменных полотнах, к рисункам оленей, к небесным знакам солнца, луны, звезд и фигурам прародителей солярных культов с руками, поднятыми к небу. Таежник читал смысл загадочных преданий о вечной космической погоне лунного медведя за солнечным оленем. На туловище медведя находятся круги, то есть уже погасшие солнца. Но Солнечный олень постоянно ускользает от лап фантастического медведя, как день возрождается после ночи, а лето после зимы.
- Искал достопримечательности, стоянки и надписи на камнях для обрядов охоты на животных, - продолжал рассказ таежник. - На росписях, запечатлены сюжеты, отразившие представления жителей Саян об окружающем мире и магические ритуалы одомашнивания местных животных, которые были поддержкой и ресурсом. Таежники охотились на диких оленей и разводили домашних. Северный олень - вездеход и ее приручали в неприступных Саянских горах, где требовалась его помощь. От человека оленю необходима только защита от хищников и соль. И в обмен на такие нехитрые блага олень давал таежникам еду, одежду, жилье, лекарства и свободу передвижения.
- За гранью ожидания казался путь в глубинах Сибирских просторов в преддверии заката. Тропа шла по иззубренному горному хребту и вдруг равнодушный горизонт ломается. А дальше взгляд парит над неприступной бездной, - вспоминает путешественник. - Сменилась погода. Налетел холодный угрюмый ветер. Хлестал косой, почти горизонтальный дождь с колючим снегом. Каждый шаг давался с трудом. Сработал инстинкт самосохранения, начинал себе говорить “Не спи, замерзнешь!” Очертания надежды, виднелись в темноте подобно наскальным рисункам, и я увидел силуэты кочевых таежных оленеводов. Дождь и ветер исчезли внезапно, как появились. Я узнал этих вечных романтиков у родного стойбища, где чуть дыша, осторожно, тише облака, в туманной пыли гольца они кочуют с оленями по отрогам Большого Саянского хребта. Светился частично закрытый Луной солнечный диск. Перед взором начало лучится золотистым цветом покрытое багульником ослепительное полотно высокогорной тундры, наполняя Тофаларию ощущением жизненной силы и древними мифами поддерживающим веками установившийся ритм жизни этих грандиозных заоблачных гор.
Камнями бескрайности со своими легендами отмечал таежник тропы миграции оленей в каменных кругах необъятности у горных озер, звенящих ручьев тундры и многовековых кедров тайги. Таежник подчинялся древнему инстинкту северных оленей, определяющих траекторию путешествия, а ночью, под морозным, усыпанным звездами небом, у тлеющего костра слушал удивительные истории из жизни кочевого народа.
- Посланник небесных сил взрослый Олень, был похож на восходящее Солнце с рогами лучами и считался главным родовым предком, - говорили люди Оленя. – Золотые рога - солнца завитки, нужны были оленю для поединков. В брачный период сердце оленя билось как золотой самородок в груди. Он долго валялся на богатых скоплениях рыхлых зёрен золотых россыпей и весь покрытый ослепительной игрой блестящей пыли сражался за платиновую Оленицу - Хозяйку жизни. Свои рога, в которых молодости блеск потускнел, олень сбрасывал в конце зимы, в одном и том же месте на золотую жилу с песчинками времени у молчаливых зеркальных камней – самородков.
Тропа, местами выложенная из каменной плитки, дышала многовековой древностью среди каменных россыпей и одиноких скал на плоских вершинах горного хребта. По ней кочевали таежники в свои охотничьи угодья добывать дорогие меха соболя и в гости к родственникам, прокладывая выбитые в почве тропы не один век. Вдоль тропы через равные промежутки стоят пирамидки из больших камней уложенных друг на друга для отметки пути вдоль ледников. Они были сооружены в человеческой форме в качестве придорожных камней для отметки длины пути или указателя направления.
Камням поклонялся и пользовался в астрономических целях. Провожая старое Солнце попросил таежник забрать неудачи. В момент зарождения нового Солнца, в зимнее солнцестояние, просил получить удачу, открытие кочевого Пути.
- В зарождении нового дня присоединюсь к великолепию нового животворного Солнца, - ласково говорил таежник. – Золотистое Солнце, разгоняй сонную тьму, щедро дари радость вьющейся золотой нитью гибкой тропинке.
На разных распутьях, вершинах, на перевалах между хребтами и вдоль притока реки вытекающей из ледника, на выходе на ледник и по хребту расположены пирамидальные группы горизонтально камней разного размера служащие жилищем для желаний кочевников.
- Поднялся на перевал и путь пошел по хребту среди нагромождений курумов и далее уходил далеко-далеко на юго-восток,в очень крутые и скалистые склоны гор, - признался таежник. – Это совершенно глухие и безлюдные места. Сооружал пирамиды из плоских камней в ключевых точках своего маршрута, которые послужат ориентирами в горах и будут учить терпению и тайнам мироздания.
Не разгадана история древнего пути, она словно сама жизнь говорит о себе, как это было бы в каком-либо дневнике. Незаметная и размытая тропинка с протоптанными отпечатками - следами памяти и каменными страницами на классическом Саянском проходе Чингисхана живет в ритмичном дыханье гор. Не секрет – эта таинственная тропа, которая тянется через целый континент, немного приоткрыта. Сегодня она несет послания и притягивает путников открывающих этот и до сих пор неизведанный край.
- В Тофаларии красиво. Иду за Солнышком, парящим в чистых небесах, бездонных, - по рации спокойно сообщил таежник.
И дальше опять тихие шаги на далеких тропинках водораздельных хребтов. Впоследствии выяснялось, что у таежника все в порядке - очарованный странник возвращается в родовое стойбище в краю синих гор и ручьев. А новой весной с Крылатым сердцем улетит в манящие необозримые дали солнечной Тофаларии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий