Солнечный странник

      Оленёнок, кочуя к самой желанной вершине жизни, хотел узнать суть солнечного счастья. Солнечный странник поднялся так далеко, что оказывался на противоположной стороне горы, там, где падала косая тень. Познавая я высоту, он двигался по круговой тропинке, всё опять повторяя сначала. Вокруг были небесная и горная тундра, впереди холодная громада пика непокорённой горы. Растерянный Олененок, вспоминал что-то очень важное, бессмысленно искал изначальную светлую ценность. Заблудший Олененок, совершая круговой оборот, возвращался на светлую сторону горы, к своим ценностям. Продолжая движение Солнечный странник, всеми чувствами, зрением, слухом, умом, тонко ожидал мимолетные видения. Он испытывал необычайное счастье, когда внезапно промелькнувшая мысль о радости, начинала светом откликаться в его сердце. Но заметённая тропинка мгновенно уводила дальше, этот драгоценный всплеск тускнел. Иногда отчаянно останавливаясь в теневой пустоте лабиринта горных скал, разочарованный Оленёнок задумывался, что что-то в его восхождении происходит не так.

      - Видишь цветы? - Оленёнок спросил Луну. – В хрустальной нежности теней?

      - Нет, - ответила Луна. – От заката до зари блестит бессмысленность белого снега.

      От самого низа, до самой вершины и в тени цветы ярче звезд сияли и цвели, но окаменелая Луна их не замечала. Призрачный их свет в сердце Оленёнка поселил надежду, что прилагая возможные силы, вершина духовного роста будет открыта.

      - Видишь цветы? - Оленёнок спросил Орла. – Они сокрыты во мне?

      - Цветы расцвели, - ответил Орёл. - Горы покрыты благоуханьем багульника.

      Солнечный странник, рискованно сбиваясь с тропинки, тянулся вверх за скалы, туда, где летал Орёл. На перекрестке неизведанных тропинок пробудившийся багульник звездной россыпью полыхал над покровом снежным. Цветы в ожидании тёплого света роняли слёзки. Слезинки от стужи превращались в снежинки, падая, срываясь с высоты. Прозревший Оленёнок барахтался в цветочном снегу и снежинки летали вокруг него. Осмотревшись, увидел, что узор лепестков багульника укутан снежною пылью и морозным инеем. Цветы не мечтали ни о чём. В спешке, он сам же и создавал белою метелью снежинки в своём сердечном мраке. Все сложности лютого холода начинались с самого Олененка. Он навёл порядок в своих мыслях, в внутри его сердца колючие снежки улеглись.

      Орёл большими крыльями, не нарушая невесомых снежинок полёт, сопровождал Оленёнка и показывал секреты восхождения по цветочному снегу, над которым восходят светлые мечты. Снежинки в синеве безбрежной превращались в цветочные лепестки. Оттаявшие лепестки в восторге прилипали к перьям орла, парящего свободно над бездонными каньонами и снежными пиками гор. В мимолётности своих успехов Оленёнок удивлялся искристой призрачности приобретённого очарования ранних цветов. Счастье было спутником в восхождении, восторг, высотой наслаждения. Преходящая радость свободы цветущего багульника на снежной вершине и над бездонным ущельем в стремлении неуёмном к сиянью света, сердце наполняло любовью.

      От неожиданной красоты не смел, оставаться на месте, и кочевать не мог. Он видел в сердце пустоту усилий и скоротечность достижений. Цветы, цепенея, пробивались сквозь снега и льды помогали понять, что уйти от себя, от внутренней стужи бренных мук, необходимо. Разорвал круг, и кочевал с Орлом по вертикали, на схождение с лучом, пробивающимся из жизнь дающего Солнца.

      В ожидании свершения мечты Оленёнок прошёл испытания на крутых поворотах трудных тропинках в бесконечных странствиях, изменивших его к лучшему и согревающих талое сердце. Оленёнок смахнул с плеча лепесток багульника, продолжая искать новые впечатления, взошёл на вершину особого счастья в сердцевину мироздания. Очарованный Оленёнок, от тихого счастья немея, загляделся на бесконечный цветочный снег. Он испытывал яркие переломные и светлые ощущения и в восторге смеялся сквозь слёзы.

      Невпопад падали бездушные камни, догорали звезды, и цвели мерцая таинственно цветы знамениями сквозь ледяной узор. Настоящее Солнце неожиданно село на край невесомого сердца, и медленно из кривой тени вдохом встало ровно на восход.

      Русин Сергей Николаевич

      Книга "Ленточки странствий"

      Моя Тофалария

Горячая звезда

      Оленёнок, свободный в своём выборе, по северному склону восходил на вершину застылой горы радость искать. Вела тропинка перемен тяжелым путем, надсадным и извилистым на восход. Он надеялся, что на вершине может увидеть недоступные Звезды, Луну, Солнце и они помогут узнать, что такое радость. От таёжной суеты потерял он это чувство. Грустный Оленёнок поднимал голову, бесполезно смотрел на небо, там он не видел звезд. Молчание неба надрывало безуспешную тревогу. Поднимался вверх, наугад, его глаза заливал пот. Он понимал, что звезды вряд ли вырвутся на волю к радости и наудачу искал кривую тропинку, ведущую к ним. Не торопясь вслепую шёл с единственной мыслью вселяющей силы любить небо, что потерявшаяся мерцающая звёздочка взойдет.

      Мелькнула горящая звёздочка, капризная удача была на его стороне. Сгорбившийся на непосильной тропинке Оленёнок залюбовался красотой мира и радовался жизни. Вдруг он поскользнулся, но не упал в глубокий каньон. Сначала испугался, но замерев, осмотрелся и удержался за край скалы. Оленёнок радостно улыбнулся от счастья. Небесная звёздочка тяжёлую тропинку осветила и не бросила его. В трудный миг и тёмный, светила, помогала преодолеть страх. Плечом к плечу и сердце к сердцу, открыв друг другу, несли они боль и все сомненья.

      - Зачем обрекаю себя на страдания? — спросил Оленёнок. - Для кратковременной радости?

      Оленёнку очень повезло. Иногда неудача, оказывалась настоящим везением. Оленёнок воспользовался этим невезением и вместе с ободряющей звездой любовался красотой, не забывая об осторожности потерять равновесие, оступиться на скользкой тропинке. Звездочка в трудный час была ему поддержкой и отрадой.

      - Буду ли счастлив рядом со звёздочкой? – сомневался Оленёнок. – Научусь сам быть счастливым, и радостью делится с другими?

      Они делились друг с другом своими переживаниями, секретами и маленькими радостями. Звёздочка каждую секунду радовалась и учила видеть радость вокруг. Оленёнок с удивлением почувствовал, что радость есть всегда и постоянно, ее нужно лишь различать. Оленёнок радовался каждому трудному шагу на скользкой тропинке. Даже минимальный подъем в лабиринте терзаний приносил счастье. В череде падений и остановок, с испугом заглянула звёздочка в изменчивые настроения глаз. Налету срываясь с неба, вычеркивая след, сгорала растерянно.

      Остерегаясь бессознательно верить радости, медленно привыкал брести от самого себя в затмение звезды. Во мгле ночной и в глупом сердце смутной звездой бескрылою померкла радость. Луна и Солнце не всходили, и грусть казалось пустяком, что в темень все погрузилось. Не воя от тоски, молчал печально про сердца муки с холодною темнотой. Оленёнок не огорчался, ведь он раньше испытал радость, и не собирался забывать взгляды горящей звезды. Если бы звёздочка не горела, не достиг бы он счастливой радости никогда. Оленёнок для звёздочки сочинял добрые новые ритмы и светло радовался. Он надеялся, что новым тёплым взглядом нежно прошепчет, срывая голос при встрече прямо в её сердце. С твёрдой поступью и каждой рифмою озарённая мечта становилась явью. Звёздочка зря не сдавалась, во мгле вздрагивая, тлела огарочком. Оленёнок решительно ступил на вершину и наградой вечною, путеводная Звезда разгоралась в ладонях осторожно и ласково с пониманием смотрела в глаза.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Нити судьбы

      Гора звездочет была ледяная, тяжелая, великая и очень гордилась этим. Олени проходили мимо, как тени, она не обращала на них внимание. Равнодушная гора была одинока, гордо и холодно смотрела на их таёжную суету и легкомысленность тундры. Гора не знал, зачем жила. Она любила считать знаменитые звёздочки и мечтать, что заметит невидимую нить любви среди тысяч встреченных славных светил. Она иногда смотрела на маячившую во вселенной холодную Луну. Пепельная скиталица бесконечно ложно отражала лишь часть падающего на нее света от само светящейся звезды. Ждала Гора немеркнущее светило, незримо отпущенная серебряными нитями холодных звёзд и Луны. Ожидала восход этой звёздной судьбы, находящейся на другой стороне горной тундры.

      Их встречу невозможно повторить. Вначале над г сумрачно-мглистой горой мелькнула невидимая красная нить на заре, связывающая их вместе. Исчезли преграды обстоятельства, время и расстояния. Розовая нить начинала сокращаться до тех пор, пока Гора и Солнце не встретились. О дружбе огня и льда, Солнце всю жизнь мечтало. Взлетело Солнце в спелой любви, обожгло и ошеломило. Необыкновенная Гора засветилась прекрасным розово золотистым светом в лучах восходящего солнца. Её удивлённые белёсые глаза стали прозрачно синими.

      - Она красивая, - подумало Солнце. – Не могу оторвать от нее взгляд.

      Сомневающаяся Гора сначала очень холодно встретила Солнце, и не сразу разрешила ему приблизиться к вершине. Но Солнце было так доброжелательно и мило с нею, что, в конце концов, настороженная Гора уступила. И Солнце взошло на остроконечную вершину и тянуло к ней золотые нити судьбы. Целилось лучами в самое сердце Горы. Пылающей нитью сердце сдавило. Однако гордая Гора не позволяла ему находиться долго в зените, и Солнце вынуждено было спускаться по скалам вниз огненной головой.

      - Солнце. Ты светишь, все радуются, - спросила Гора. - Уходишь, все ждут тебя?

      - В сердце счастье накопилось, – отвечало Солнце. - Дарю я теплый свет и отражения.

      Медлительная Гора задумалась над формулой счастья. Что-то невнятное случилось. Обожгла Гора о Солнце оледенелое сердце. Гора раньше неподражаемые звезды в сердце собирала. В намороженный узор сердца вошёл кусочек Солнца не закатного. В глубине её каменной груди царили колеблющие сомнения и загадочный солнечный лёд. Страх упирался в отвагу, холод в тепло и явь в не приглашённые сны.

      В невезении, влюблённое закатное Солнце беспристрастным обесцвеченным взглядом встречали Луна и кружившие пургой вечные звезды. Манили миражами надежд. Дарили, тьмой украшая, отброшенный жребий. Ночь бежала в отсутствии света, окутывая не прошеными снами. Нить судьбы во тьме запустения, растягивалась и сжималась, но силою солнечного сплетения никогда не рвалась. Солнце осознало, судьба не обманула, она просто их на время развела. Не упуская последней возможности новой встречи, всё как всегда пойдёт по кругу. Предвкушая новую встречу, тянулось Солнце за мечтою. С неосознанной жаждой жить у ног Горы и в её сердце не терпеливое Солнце вставало на ощупь.

      Увидела Гора красную нить зори над оленями в изломе скалы. Задумалась и совсем не боялась обжечься. Солнце пылало, мотало страшно, переплетая нити, пересекая судьбы. Гора почувствовала, что звезды загорелись в покрытом инеем сердце. Солнце всходило, сильно слепило. Новое чувство на грани обрыва нежными лучами удивило, пугало, будило. Оставаясь внешне холодной, внутри все больше со стоном нагревалась сердце от солнечного света. Гора, слезу невольную смахнув, беспечно испытала мгновение любви. В стылом сердце проснулся спавший вулкан окрылённых чувств. Оживилась линия жизни. Гора обновляясь, смотрела на Солнце глазами синими, почти под цвет талой воды.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Роза ветров

      В горной тундре рядом с очень маленькими сибирским кедром, стелющимся по камням и северной ольхой, в сплошных зарослях карликовой берёзки появился Перелётный листочек. У листопадного ветвистого кустарника прекрасные листочки росли. Приветливый ветерок баюкал, нежно теребил и качал, когда они были совсем маленькие. Солнышко пригревало круглые зелёные размером не больше ногтя листочки. Теплых дней было очень мало, но необычный листочек тоже рос. Вырос листик сказочно красивым. Ветер западный радость приносил и добавлял сил. Перелётный листочек золотился, когда ветер южный нежностью согревал сердце. Ветер восточный сжимал сердце листочка добрее и жгучее до слез. Листочек был братишкой суровых ветров и сыночком Розы ветров. Он шелестел вместе с ласковым ветром и со всеми листьями. Когда налетал колючий ветерок, многие пожелтевшие листья опадали, кувыркались и бурлящим листопадом закрывали полнеба. Маленький и храбрый листик раскачивал жесткий розовый кустарник, когда налетал сильный пронизывающий северный ветер. Он ёжился, но не тускнел. Перелётный листочек терпел, краснел, наполнялся радостью и трепетом, становился мудрым.

      Перелётный листочек держался за ветку, не отрываясь. Трепеща и выстуживаясь, подставлял всего себя всем направлениям ветра. Терпел, если у него кружилась голова. У него была мечта найти её - единственную в небесной и горной лазури - Розу ветров. Повелительницу, которая управляет ветрами из глубин непостижимой надзвездной тундры. Новый шквальный порыв ветра мотал и резко опрокидывал листочек. В отчаянии, Перелётный листочек оторвался от кустарника и полетел по воле ветра и судьбы над горной тундрой, искать, где должна распуститься непредсказуемая Роза Ветров.

      Северный ветер подхватил листочек и закружил его вместе со снежинками, унося его дальше и выше. Долго летал листочек, кружась в мягких объятиях ветра. Внезапно сильный ветер изменил направление и поднял его высоко над горными вершинами, где был лютый холод, кругом лежал снег. Ветер ударял его о скалы и лёд. Перелётный листочек не знал, что ждёт его в этом путешествии. Перевернутый и помятый листочек пытался вырваться и снова взлететь. Теряя силы, Перелётный листочек просил ветер, чтобы он помог ему поскорее покинуть это студеное место. Ветер услышал его просьбу. Он подхватил замерзающего скитальца с края неба и осторожно понёс его, где становилось теплее и ласковее.

      Наконец льнувший ветер ослаб, и листочек парил свободным в полёте. Уставший странник медленно снижался возле каменных лучей в окружении разноцветных листочков на незнакомом горном перевале. Ветер стих, и листочек упал на каменный многоугольник с длинными ласкающими гранями лучами указывающими направление господствующих ветров. Со стороны этих суровых ветров чаще всего приходили воздушные потоки в горную тундру. Ветры дули по ущелью с белоснежного ледника срывая в горах камнепады и лавины.

      Братья ветры страстно меняли направление и по законам сердца строили трон из камней, снежинок и лепестков для своей повелительницы настоящей Розы ветров. Гонимый ветром листочек катился вдоль камней самого длинного луча. Он окончательно и бесповоротно запутался. Он не понимал, что с ним происходит. Вокруг крутилась вселенная в бесконечном движении. Единственно, что хотелось, так это в темных небесах светлый путь найти. Заветная мечта, улыбаясь за собой звала. При резком и безжалостном порыве ветра собрав остатки сил, Перелётный листочек, заступив за крайний камень, наудачу опять взлетел. Он в обнимку кружил с северным ветром, дрожа, боясь, порхал краями листа, пристально всматриваясь вниз не моргая.

      В таинственных лучах усыпанных золотой листвой и горным хрусталем искрившегося инея, просматривались разные оттенки палитры ветров. У восточных каменных лучей осенние желтовато – лиловые остудившись, ложились капризные листья, без цели застыв у камней. У южных каменных лучей, сжимающихся в крыло, подобно огню собрались красные выжженные изменой затерявшиеся листья. У ослепительных западных каменных лучей обманчивые отражались грёзы, разрываясь на части. У холодных северных каменных лучей снежинки, с подкожным ознобом запрыгивали в постель.

      Длины отрезков загадочных лучей были разные. Количество камней и количество ветреных дней совпадало, для преобладающего направления ветра. Знаки из листьев на концах отрезков лучей обозначали максимальную скорость неистового ветра. Судя по количеству камней в лучах, период из бурь составлял десятки дней. Несколько раз преграды сметать повелительница ветра посылала внезапно могучий ураган. Властвуя над стремительным шквалом, летучей вьюгой, быстрокрылой метелью стирала хрупкие мечты. С остальными дуновениями, вихрем и сквозняком заботливо и тихо приносила грезы. Пять лучей показывали линию дуновения сурового ветра и два направления осторожного ветерка. Число камней в центре сердца Розы ветров говорило о количестве безветренных дней.

      Для настроения Роза ветров выла бурей и гнула к скалам ветры начинающие новые пути. Шептали ветры тревожно. Ни кого не держала, и ни в ком не нуждалась. Все перед ней преклонялись, ею восхищались и любили. В равнодушном настроении безразличные беспризорные ветры, открывающие судьбы, занималась лишь собой. Поигрывала с озорным ветерком, словно гладила по щеке. Беспокойный ветер с ветреными мыслями запирала. Сердце ласкала незаметным дыханием ветра, бархатными губами даря нежданные перемены. Все эти вольные и преданные ветры украшали её властительный венец.

      Перелётный листочек сам лёг под ноги вздымающей падающие солнце Розы ветров. О камни, опираясь, усталый и счастливый, сердцем благодарил. В бесконечности скитаний, наконец, лил золотые слезы, и смело шептал в мягче мамины ладони поднимающей звёзды Розы ветров. На перекрёстке желаний и порывов рвущих летучих ветров он уснул. Даже ветер пленник ловящей молнии Розы ветров, не повторяясь никогда, в удивлении притих, тихо вздохнув, неторопливо грудью прижался к Перелётному листочку.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Солнце неспящих

      Полыхая жгучим огнем, восходящее Солнышко медленно взбиралось вверх по надломленному холодным льдом горному склону. Встающее Солнышко осветило спящих в горной тундре оленей. Ласковое Солнышко заботились обо всех своих братьях оленях. Олени неустанно делились всеми своими прекрасными мыслями, чувствами и желаниями с радостно увеличивающимся Солнышком. Всё перемешивая, светоносное Солнышко накапливало это возрастающее добро. Множились добро, благодатное Солнышко делило его на равные ослепительные лучики и дарило ликующим оленям, кочующим по горной тундре.

      Миленький Оленёнок был очень похож на ненаглядное Солнышко. Слишком искренне сквозь слезы напролом через тундру, Оленёнок спешил на вершины гор закатное Солнце погладить рукой. Роняя от камней глухую тень, беспечное Солнце миг за мигом двигалось в наклон по обманчивой, коварной мгле между горной и небесной тундрой. Угрюмым кругом в скучной темноте взошла чарующие горькая луна над спящими в отблесках холодного света оленями. С испугом срывался снег, перепугано гремел камнепад, упавшие звезды страхом оленей будили.

      Когда Солнце заходило за чёрные горы оно знало, что не хотело уносить незакатное добро в тёмный мрак. Чтобы предотвратить потерю доброты, задумалось Солнышко, где могло бы спрятать своё негасимую доброту. Казалось, что нет такого места в печальных ледниках и ужасных скалах потемневшей тундры. Оленёнок и Солнце были чисты и в стремлении к добру составляли единое целое. Спрятало Солнышко добро вглубь памяти сердца самого милого Оленёнка. Недремлющее сердце было единственным местом, где немеркнущему добру было хорошо, не вредило другим и ему одному, обогревало своим теплом.

      Бескорыстный Оленёнок мечтал радость и улыбки лишь дарить. Тщательно разделил неослабное добро с другими оленями, отдал всё полностью родному стаду, оставил в сердце кристально чистую мечту. Зажглись впотьмах над серой тундрой мечтательные звездочки путеводной тропинкой.

      В сердцах оленей лучики добра продолжали своё дело. Теперь каждый олень участвовал в сохранности мягкого тепла и света, и настолько много насколько были светлы и прекрасны их мысли. Счастливое неослабевающее добро мрачной ночью не было частью единого целого, его прилежно хранили добросердечные олени в своих личных сердцах.

      Кочевал осторожно Оленёнок по сумраку горной тундры, чтобы в кромешной тьме пройти испытание вечным добром. Искал, поднимался и спускался по кочевым тропинкам в поисках солнечного немеркнущего добра, которое можно найти только внутри себя. Оленёнок сердцем видел сквозь беспросветность . Обычное добро пришло с возникающим из унылой бездны беспечальным Солнышком, несущим надежду согревающую всех не спящих оленей. Чистое сердце кроткого Оленёнка мечтало, что станет спутником добродушного и отзывчивого восходящего Солнышка и удвоит нетленную доброту взаимной любовью.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Зеркальный оленёнок

      В высокогорной тундре напролом по солнцу, и размеренно по лунным тропинкам кочевали красивые и стройные Северные олени. Один олень на другого не внешне, а лишь в терзаниях и сомнениях были похожи. На спину без боязни, положив рога сверкающие ветвистой красотой надежд, белые, словно первый снег, Олени грустными глазами искали беспечно свежий ягель. Забрели к бирюзовому озеру, скрытому в горах. Озеро глаз с чистой кристальной водой располагалось высоко в горах среди белоснежных вершин. Многое, многое видело зеркальное озеро, в нём отражения скользили словно живые. Не умела лукавить волшебная вода. Нежнейшую усладу Солнца, отблески луны, избытки чувств, ласку звёзд и тёмный цвет крутизны без притворности отражала.

      Цветением звёздного неба опьянённые головы наклонив, замерев, с любопытством смотрели в зеркало озера . В обнимающем оленей зеркальном озере было много пространства и света. Изменились задумчивые и усталые глаза оленей. Осторожно, чутко, очень пугливо, с сердцебиением до мелочей любовались собой и небом.

      В отражении простой зеркальной воды сквозь дыхание небес расплывчато, туманно мельком заметил доверчивый Оленёнок других оленей в окружении звёздочек. Вроде бы такие же наивные, как он были. Смотрели на Оленёнка так простосердечно странно. Заплаканные глаза Северных оленей ночью светились тусклым желтым светом. Отражаясь в откровении ночи, боль сомнений, растворялась в слезах невинного счастья. Звёздочки блестели на лицах оленей. Стадо оленей с глазами светившими удивлением в темноте видели издалека, даже далёкие бродяги кометы.

      - Таинственное чудо, - подумал Зеркальный Оленёнок. – Живое отражение сердец.

      На секунду замер, озираясь, Оленёнок с глазами, в которых светились синие звёздочки. Из зазеркалья всматривался в отражение и видел глаза оленей. У оленей мутные глаза светились радостью и тайной. Они сияли изнутри новым прекрасным светом, без зависти и лжи. Глаза сверкали, как звезды в небесной тундре, высекающие свет. В них жили осколки чудес, излучающие свет. Улыбались олени другой улыбкой. Они важно в отсветах парили со звёздами, над тенью и эхом горной тундры. Зная, что ставка повторения в отблесках бесконечно высока. В небесной тундре держались за звёздный след и грёзами проносились с комическим ветром в погоне за судьбой.

      - Стоит жизнь, - спрашивал себя Оленёнок. - Живя в полёте со звёздами?

      Держась за свою стихию, взирал удивлённо неуклюжий Оленёнок, как жажду полёта утоляя, мчались к звёздам олени. Ленивый Оленёнок, выворачивая сердце, не взлететь не смог. Заглянув вглубь распахнутых глаз, он волшебным мановением взвился по следам не сбывшихся мечтаний. Поднимаясь и заполняя межзвёздную пустоту, наглядеться не мог светлым сияньем приключений. На перекрёстках туманных тропинок в лабиринтах синих-синих созвездий с не земными глазами слишком ярко, или тускло отражали Оленёнка чувствами наружу. В серости тумана и скрытой дымке, без упрёков, сердцем, осторожно, открывало отражение пристально и долго наглядные секреты.

      Олени и звёздочки на небесах, в глазах и в случайных слезах счастья по щекам отражались без сомнений. Оленёнок, всматриваясь в зеркальное отражение, видел, горную и небесную тундру в отражении глаз оленей. Осколками рассыпались вокруг алмазами горящие созвездия.

      Оленёнок терпеливо смотрел в синеву отражения до черноты, безумно искал истину. В опустошении не замечая ни чувств, ни горной тундры реальной. Он в тайны сердца погружался, не боясь остаться в мерцающей глубине. Зеркальный свет звёздочек иных чарующим огнём звал и манил не согревая. Зеркальное отражение помогло Оленёнку оставить мысли мрачные, взлететь к бесценному жару в туманности звёздные. Любовь звездопада оказалась безответной, издали раздражаясь, смотрели огарки искоса на безликое Оленёнка отражение. Оленёнок вздрогнул, миражом любви мелькнуло прекрасное счастье. В холодном трепете мгновения пожалел уныло, что смотрел всего лишь на звёздные зеркала в отражении.

      Зеркало глаз глядя вовнутрь себя меняло способность свет излучать блистательно и ярко. В раздумьях чувственных оков совсем не теряясь, новый образ, проявляя, Оленёнок почти совсем не изменился. Пытаясь сердцем объять необъятное, в рухнувшей надежде радужный взор стал правдивей, но не такой, как прежде.

      Неспешно ночь уходила, в глазах оленей тускнели зеркала, не стало видно звёздного отражения. С усталостью на плечах, неторопливо вернулся Оленёнок в свою стихию отражаться в отражении Солнца. Отражение слепило глаза сопряжённые с любовью Зеркального Оленёнка, в которых светились бирюзовые звёздочки, и медленно таял лучик Солнышка.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Солнечная щедрость

      Ласковый Оленёнок с таёжным именем – Рассвет, не злиться на отвесные скалы, на колючий снег и холодную вьюгу. Он знал, что с добрым сердцем кочевать веселее. Трудна ли плохая каменистая тропинка на туманном перевале, иль очень легка и хороша, добром всегда светлело сердце наивного Оленёнка. Он старался владеть собой среди лавин, камнепада и гололёда наперекор трудностям. Не печалясь, умел прощать ураган, тихий плачь, самолюбование, невесомый снег, призрачные тени и всё, что тянуло вниз. У беспечного Оленёнка сердце раздирали мнимые раздумья и неверные шатания, крах надежд, ложные мученья. Задержалась на сердце наружная мгла ложных затмений. Он понимал, кочевые сложности неизбежны, он также уразумел, что сердце очищается.

      Со слезами соучастия волнующего опыта пройдённых троп учился мечтать и на волю выпускать мечту. Не споря со странною судьбой, смотрел сердцем. В полудреме на рассвете однажды осознал, взглядом чистым Солнце светит. Почувствовав красоту, удивлённый Оленёнок поймал этот яркий луч совершенства. Пришедший из мира бездонной тайны необычайный луч соткан был из света, любви, тепла.

      В чувствительном порыве Солнышко золотою рукою луча разогревало сердце Олененку, гладила с любовью. Жгучим лучом парящее огниво озарило, выжигая кажущиеся тревоги и призрачные сомнения. Из сна волшебного Небесная основа с теплотой раскаленной в самый светлый миг сверкающей улыбкой и внутренним покоем объяло его. В груди Оленёнка стало пусто, все сгорело.

      - Кочуй вперед, не опуская головы, - сказало Солнышко. - Смыслом наполни каждое мгновенье.

      Оленёнок, сердце распахнул шире яркой вспышке магии огня. Обманчивые льдинки на сердце в лучезарных проблесках таяли. Искорки весёлые всполохами прыгали в глазах. Влюблённый в Солнечный свет, привыкал Оленёнок счастливыми быть. Милое диво, из маленькой мечты через поросшую кедровником скалистую гору и каменистые реки, забыв разлуки, к высокогорному стойбищу вернулся, как будто в вечность с улыбкой лучистой. Свободно и хорошо улыбался горной и небесной тундре. Повсюду, во всю ширь улыбались в ответ звонкие, жаркие звёздочки, а межзвездная тропинка вдаль звала размашисто кочевать.

      Охватило Оленёнка восторженное чувство и чистая щедрость парящая в потоках солнечных лучей. Чудодейственная сила Солнечного тепла в сердце озаренного светом Оленёнка не остывало. Сердцем чувствовал счастье, оно новым солнцем сияло отражением. По жизни нёс душевную чуткость, спокойное сознание. Счастье отражалось в его взгляде, прекрасным светом откровения. От счастья плакал и просто восхищался. Искренне горной тундре дарил нежную и безумную любовь, чтобы вокруг всегда было тепло и полно цветения. Огромное сердце в себя вмещало умытую радугу, ночной мотылек, багульника цветы, зеленый листок, горы и чудеса. Сердце Олененка, теребя, окутывал тёплый ветерок, ягель шелковистый, танцующий туман, облако пушистое и очень хрупкое создание кусочек счастья. Маленькое совсем, но вмещающее в себе Солнечную щедрость и всё огромное мироздание.

      Сотканный из Солнышка Оленёнок по прозвищу – Рассвет, своё нежное, прекрасное сердце золотое, с солнцем схожее, через таёжные невзгоды по кочевым тропинкам нёс. Спешил, избегая ненужной суеты, в сиянии света истинной любви, со слезами счастья изменчивой судьбы, учился просто жить.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Лунная весна

      В грустных снах созвездий и расплывчатой сини ночи, серебрилась половинка луны. Мерцая, растущая луна холодным блеском светила счастьем, дарила надежду. Лунная весна, как будто медленно пробуждалась от сна, чувствуя, что властвует над небесной и горной тундрой. Морозная и снежная зима вздохнула, притаившись в холодом изломанных горах. Снега потемнели и лежали, усталые досматривая сны, веющие прохладой. Не снившиеся снам чудеса любви открывали небесные врата. Ночи холодной навстречу кочевали заря, рассвет, счастья луч и утренняя звезда. Во сне улыбаясь, и постепенно угасая небесные звезды, от чуда к чуду прижимались к луне. Жизнь пробуждалась после долгой сонной спячки.

      Не задержался, будто весенняя ночь в долгожданном танце снов, очаровательный белоснежный северный Оленёнок по кличке Весна. В большие глаза Оленёнка, на миг заглянула Луна и увидела свет. В бездонных глазах Оленёнка желанья тайные были видны. Бродячими душами ненамеренно коснулись они, родную почувствовав суть, отражая загадочные мечты, боль и радость.

      - Взгляни в мои глаза и станет жарко, - сказала Луна. - Видишь таинство?

      - В твоих глубоких глазах, даже Солнце не светит, - ответил Оленёнок. – Там отражаются небеса.

      В глазах Луны, он ощущал, что то большее чем в других. Глубина этих глаз тянула куда-то, напоминала о глубокомыслие и нетленность. Улыбнулось сердце Олененка, согревалось радостью. Оленёнок тонул в её глазах и почти, не дыша к счастью, торопился по талому снегу босиком. Обжигала зрачками глаз Луна, сердце его. Оленёнку золотые пятнышки на боках раскрашивала маленьким лунным лучиком. Лунные пятнышки не высохшей слезы, росы блестели густо на мордочке, спинке и боках. Оленёнок без властно в бездонном зеркале Луны играл в веснушки с веселым и ярким лунным лучом. Отблесками то ли грез, то ли счастья, тихонько светились веснушки на лице –Оленёнка-весны.

      Откровенно растущей Луне, он шептал всё, как есть. Чистой, прозрачной мозаикой лунный лучик бежал по темному льду. Блик радужки, на кончике луча рисовал сверкающую тропинку над бездной льда. Безгранично пролегла по скользкому льду лунная дорожка. В таинственном просторе тропинка лунная во тьме через проруби бежала Оленёнку навстречу. На льду несчетным повторением играли блики серебряным трепетом утренней звезды и бездны мрачной притяжением. В озарении Оленёнок любовался ожерельем из бриллиантов капелек лунных слёз и не исполненных пленительных грёз. Он не мог воротиться. Играя в веснушки, Луна его манила, завлекая, ослепляла серебристого пламени цветом.

      Растворяясь в лунном взоре и сердце, сжигая от боли, Оленёнок с затяжной настороженностью лёгкой ножкой разбивал скользкий лед. Устало и равнодушно хрустел талый лёд. Серебром падали в талый лёд звезды. В мелких трещинах лед, ломаясь осколками снегов стонал. Если смотрел на Луну неосторожно, все вокруг сливалось с исчерпывающим разочарованием . Из-под ног несмышленого Оленёнка скользкий лёд лунной тропинки уходил, разгонялись звезды и сгорали искрами мечты. Оленёнок парил, без света и сознания, как будто в пустоте, выше неба, темноты. Оступаясь и проваливаясь в ледяную воду и мокрый снег, метался, забывая все на свете. Перед глазами, взмахнув лучом, Луна проплывала и ничего не понимая, чувствовал милый Оленёнок, себя рожденным заново.

      Дрожащий Оленёнок и у вьючных оленей нетерпеливо путался под ногами. На замёрзшем сердце слеза, смывала грусть бурлящую. Оленёнок беззвучно рыдал в иней снов смутного воспоминания. Мир горной тундры, в котором всё не так, был очаровательно прекрасен. Оленёнок пил Лунный свет глазами, он без сна жить помогал. В невесомом тумане замерзшими ножками скрёб талый снег. Подмерзлая прозрачность ускользала ледяной дорожкой. Первый талый снег спускался по горным откосам, со скал падал в ущелья. Замерзали немыслимо тяжёлые чувства, иногда вмерзали в тропинку льда бесследно. Достигая нереальных высот и глубин, неокрепший Оленёнок открывал новый мир, что власти времени, холоду и тьме не подвластен. Задумчивый Оленёнок смотрел, как Луна игриво глазом мигала в талую воду, в бликах света плакала слезами туманной зори. Осторожный Оленёнок к лунной тайне прикоснулся, отражаясь в счастье, которое во снах сниться. Слезы жгучие любовь не сожгли, падая, они теряли горечь потерянных надежд, чтоб по лунному свету уплывал Олененок, в мечту сияя от счастья. В днях далёких и вперёд зовущих встречал в радужных снах золотые веснушки Лунной весны.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Звёздный путь

      Оленёнок обожал взгляд неповторимых глаз Солнышка. С рассвета до заката от невероятного счастья любовался и кочевал за ним. Вечером, когда Солнышко спускалось ниже, ниже и заходило за далёкие горы. Оленёнок с грустью во мраке шёл от звезды до звезды, сквозь небесную тундру, по бесконечному Звёздному пути. Живя мечтой о том, что завтра снова увидит Солнышко. Мерцали созвездия в ночной мгле, светя заманчиво и ясно подпуская к себе ближе Оленёнка.

      В густом и разреженном центре пути Оленёнок разглядывал кружение маленьких звезд без теней. Оленёнка ослепили искры, от дрожащей Утреней звезды споткнувшейся с блуждающей в темноте кометой. Одинокое сердце Оленёнка вдруг, печально споткнулось в груди. Померкла небесной тундры многомерная гладь серебряною чернотой, звёздные искорки, переплетаясь с крутизной падали по тлеющим горным откосам. Камнепады и снежные лавины затаптывали хрупкость звездных искр. Открылись новые миры мечтаний.

      Оленёнок искал огарки искр. С большим трудом нашёл на дне мрачного ущелья последний уголёк вечной звезды. Осторожно прикоснулся Оленёнок к звёздному проблеску, из нездешнего мира. Оленёнку, было очень близко, его тепло и особый пыл, как звёздная искра светил. Олененок, исцеляя сердце, вложил в объятия оберегающего амулета дорогой звездный зачаток. От нетленной любви смягченное горение звёздного огня превратилось в золотой бутон. В его удивительных чертах было заключено счастье. В причудливых мечтах ночной красоты бутон не раскрывался.

      Из обратной глубины в ранней тайне сокровенной поднималось первоначальное Солнышко. Яркий луч пробился сквозь гордые и крутые вершины, гуляя с подругами зарёй и зарницей любовался золотистыми искрами. Глаза Солнышка легко и тревожно мерцали, когда разгоревшись, смотрели на осколок звёзды. Золотом пылающий луч пронёсся к звёздному бутону. Случайно оживил тепло, надежду, преображая всё живое, забыв, частичку собственного света вернулся к Солнышку греться внутри.

      Чудесное откровение в череде изменений стало возможно. Неразгаданный прелестный бутон, встретив красный восход легко загорался. От беззаботного счастья любви рассвело очаровательным и нежным цветком Улуг кашкары, ярче звёздных искр и блуждающих Светил. Солнышко взошло, с него сорвались света новые лучи, озаряя цветок.

      Раскрытый цветок цвёл среди Солнышка, равнодушной Луны и гаснущих звёзд. Цветок брал от солнечного цвета золото, у Луны тайну, а у Утренней звездочки мечты. Маленький Олененок это чудо положил на камни горной тундры, и золотисто-желтый цветочек Улуг кашкары стал распускаться на молодых побегах, прижатых к скалам темно-бурым ветвям. Среди вечнозеленых золотисто-бледных листьев слегка завернутых на краях красовались большие золотисто жёлтые цветы. Побежала по горной тундре к солнцу цветочная тропинка Улуг кашкары, щедро рассыпая соцветия. Украшенные цветочной пылью и застывшими слезинками венчики Улуг кашкары красиво улыбались. Жёлто-оранжевые цветоножки пританцовывали. Горящее сердце цветка пламенем звёздным пылало. На цветочной тропинке золотой крошкою, блестели цветочные звёздочки Улуг кашкары. Звёздочками цветы Улуг кашкары раскрывались навстречу солнцу на рассвете, поворачиваясь, бежали за ним в его пути по небесной тундре до самого заката.

      Оставив пронзённый темнотой цветок на звёздной тропинке в потоке звёзд. Ожидая первый цветочный свет зари, Луна, луч солнечный забрала. Без огня оставляя Оленёнка на Звёздном пути и горящем сердце цветка Улуг кашкары сладчайший след любви.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Отражённый отблеск

      Оленёнок кочевал, медленно обходя ущелья и водопады. Подымаясь вверх к перевалу, дышал тяжело. Каждый шаг делал с большим трудом, понимая, что всего лишь устал. Продолжал поём в горы. Обессилевший Оленёнок чувствовал, что усталость все увеличивается и начал реально, ощущать физическую невозможность сделать следующий шаг. Стараясь забыть о мрачных мыслях, он осмотрелся. Туман, снег и ветер охраняли горный перевал, ведущий жилищам заманчивых отблесков. Всегда они были начеку. Туман стерег правую часть перевала, снег - левую. Затуманенные просветы рассыпчатым калейдоскопом накрывали темные крылья белого снега. Ветер тщательно проверял на вершине каждый камень и каждый цветок, иногда открывая просветы для лучезарного света.

      Рядом с Солнцем с удивлением Оленёнок увидел легкокрылую Луну, влюблённую в пространство и свет. Верхняя сторона алмазного круга поднебесной красавицы свелась ярко-оранжевым узором, сплетённым с крупными темными пятнами. Испод светло фиолетовых порхающих крыльев серебрились в огранке гор точки облитые лазурью. В изящном полёте Луна искала проблески Солнечного света, словно дышала. Тропинка, ведущая на седалище перевала, Луна и Солнце выстроились на одной линии. Луна полностью скрыла Солнце. Мрак затемнил свет, и появились планеты и яркие звёзды. Вокруг солнечного диска Оленёнок неожиданно взгрустнул и с помрачённым сознанием или воображением наблюдал в оттенках перевала солнечную корону. Солнце сквозь Луну властно светило в короне на алом горном престоле. Корона сияла серебряным цветом около черного круга. Менялись наклоны теней в мыслях о себе. В холодных сумерках очень яркое и слепящее свечение не равномерно освещало горы и тундру. Страдание ускорили осознание уединения, уставшего от отчаянья Оленёнка.

      Оленёнок от безысходности ощутил связь с чем-то придумано бесконечным. В раскрытых глазах световой вспышкой почувствовал прозрение. Близкий Лунный блик и родной Солнечный блик, блеснув и обнявшись, совсем случайно, отражёнными отблесками падали на тропинку. Между сиреневою дымкой и упавшим туманом Лунный блик невидимо целовался с нежно-рыжим бликом. Отблески звезд отражались во взгляде. Оттаивало сердечко, чуть дыша. Страх одиночества помог слышать исцеляющий шепот, похожий на выдох обрывистых фраз.

      - Страшно пройди перевал впустую, - спросил изумлённый Лунный блик. – Посоветуй, что делать дальше?

      - Поймём себя, - ответил Солнечный блик. - В окружении великого таинства.

      Оленёнок воссоединился со своей внутренней истиной и прозрачными бликами. Твердо встал на ноги и вернулся на правильный путь. Они уже вместе подымались на вершину. Их движения даже попадали в такт друг друга. Оленёнок с трудом взошёл на крутой перевал. Посмотрев вокруг, с восторгом наслаждался прекрасным видом, который открылся взору. Прекрасные попутчики отблески золотом струились, с удовольствием освящали эту красоту.

      Олененок, кочуя по мрачным перевалам, с которых рушились камни и сходили лавины, осознал, что-то совершенно изменилось. Оленёнок улыбался, вспоминая минуты слабости и преграды в поисках отблесков счастья. Понял, что кочевал от одного желания к другому, наслаждаясь достигнутыми победами. Маленькие успехи не могли дать ему, чего он больше всего желал, что ему больше всего нужно. Сердце жило как будто взаперти. Это больше мог сделать только он сам, откинуть пустоту, с которой нечаянно пришлось столкнуться. Попутные лунные и солнечные блики всегда становились переломным моментом в кочевой жизни. Щекой отблески коснувшись, глубоко вздохнув, жизнью новой наполнил грудь. Очнувшись, начал путешествие, возвращаясь к самому себе. За покорённым переходом виднелся в горном проломе, излучая сияние, в отражённом блеске новый перевал.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария

Озарённый багульник

      В горной тундре угрюмые туманы не разгоняли прохладную тоску. Невзрачный росточек Багульника на скромном кустике среди камней смотрел в неясную высь. Он прятался от озноба гордого лунного света. Маленький росточек каменистого куста влюбился в утреннюю Зарю. Положил свою головку на причудливый камень и горько плача рассказывал, что в стужу, мечтал утреннюю Зарю сделать очень счастливой. Крошечный Багульник по сравнению с другими весенними цветами, возгораясь, Заря не замечала.

      - Не плачь, - успокаивал его камень. – Ты подрастёшь и встретишься с Зарёю.

      Оставшись наедине с собой, росточек нашёл душевные силы сквозь заморозки тянуться к своей любимой думе. Не нашедшая ответа любовь делала чудеса. Перестал трястись в тумане, начал ценить жизнь осененную мечтою, что лазурная Заря принесёт всем радость, пробуждение и цветение. В холодном видении внезапно произошло чудо. Трогательной вестью о счастье Заря разгоралась розовой полосою. Постепенно будила его мягким свечением. Росточек окреп, закалённый любовью взметнулся ввысь, и из-за камней увидел прекрасную утреннюю Зарю. В сиреневой с синевой прозрачной небесной тундре и голубовато-пепельной дымке приближалась малиновая и красная Заря, изумительно пленяя широтою. Сердце озарённого Багульника залитого красноватым светом вздрогнуло вдруг. Узнал он, это она, самая светлая, ясная и прекрасная. Заря лучами его слегка золотила.

      - Нежный росточек, - прошептала Заря. - Прекрасным становись.

      Багульнику показалось, что ясно, появилась воплощение мечты. Утренняя Заря обратила внимание на окружённый холодными камнями росточек с бутоном, изумляясь тому, как он трепетно преобразился. Росточек красиво и пышно расцветал, чудно-яркие лепестки распрямились. Багульник, растерявшись откровенно, начал очаровательно распускаться небольшими лепестками нежнее рассвета. Свежие листья и ветви багульника пленяли резкой свежестью одурманивающего запаха со сладковатым снадобьем, от которого кружилась голова Зари. Багульник старался цвести, как можно ярче, радуя Зарю своим видом. В холодок полыхнул невесть откуда разгорающимся тёплым нежно-розовым цветом.

      Прекрасны в своей скромной красе и бесконечной любви были эти небесные цветы. Утренней Заре очень нравилось его простые нежные цветы похожее на восходящее солнышко. К цветку наклоняясь, Заря почувствовала радостную и душевную близость. С нежною стыдливостью Заря и цветы обнимались, заплетаясь в нежные узоры. Когда на белом ягеле рассыпалась мерцающая роса, Багульник целовался с Утренней Зарёй, улыбаясь, в мокрых листьях отражаясь. Распустившиеся лиловые лепестки светились нежным светом. Счастливая Заря светилась синью чистой в мерцании звёзд и цветов. Гладил розовый туман мягкие просветы счастья, тонко поднимаясь вверх над алмазно звёздной россыпью.

      - Радужки твои глаза, - шептала Заря. - Росинка - твоя слеза драгоценная.

      - Сладостный сон, - отвечал Багульник. - Я безумно в тебя влюблен.

      Покорный свету глаз Утренней Зари дарил озарённый Багульник отражение в цветах сияющих далеких звёзд красивей, милые блики с туманной синевой. На кустарниках расцветало очень много цветов, и они покрыли горную тундру розовым, слегка лиловым облаком. Пока поднималось незаметно Солнце, нравилось Заре в окружении теней уходящей ночи, всплошную гореть в дивных цветах, от любви сгорая понемногу.

      Русин Сергей Николаевич

      Моя Тофалария