Солнечные услужники северные олени отбрасывали кочевые тени на вершины горных хребтов и помогали светилу в борьбе с разрушительными силами стихий. В последний день зимы искали в горно-таёжном мире свет, тепло и порядок для стада. Уставшие от стужи брели, через снег и камни горных массивов, прорезанных ущельями, минуя истоки рек Белой и Чёрной Дургомжи к посветлевшим на скалах солнечным знакам. С гребня горы виднелся бирюзовый ледник, в трещины которого, с вершин высокого неба молнией пали огненные слёзы Солнца. Вдребезги разбившись, хрусталики-искры в леднике образовали котловину, а счастьем ослеплённый лёд подтаял. Осколки опустились на ровную поверхность скалы. Небесные странники оказались из небесного золота с вкраплением минералов украшенных неземными метками и напоминали о небесном духе, сошедшем в ось, связывающую небо и землю. Под ветром камни блуждали из стороны в сторону, а ледяная корка передвигала их в ряды и склеивала очертание горизонтальных лучей для наблюдения за планетой, кочующей к сердцу Солнца.
Закалённые в аромате алого Солнца олени приобретали совершенно удивительные особенности предчувствовать тревожные перемены сущности. Тропинки заплетались, как нити в наледях оттепели похожей на весну и вели оленей к небесным камням. Владея горными вершинами, они старались не пропускать значимые небесные события. Внимательно следили за поведением дневного светила, наблюдая его положение в вечно установленных суточных основах. В сумерках взойдя на пик горы, любовались отражением солнечного света от верхних слоёв неба. Солнце находилось под горизонтом, а из центра каменных лучей олени ожидали восход. В темноте ночного неба, бесшумно парила закатная луна, окружённая золотой россыпью звёзд. В пунцовой полосе зарницы, лунный круг, желая ярче блестеть - холодом веял. Лунный свет оживлял блеск хрустальных камней и в утренней зоре на них по одной падали с неба серебристые звездочки. Вдохнув глоток неба и закинув на спину рога, олени всматривались в загадочные знамения. В центре и вокруг точек солнечных и лунных восходов и заходов, ощущали себя в привычном мире и к востоку отыскивали лучшие ягельные пастбища. Крупные камни тропинками линиями показывали угол восходов и заходов солнечного света в виде крыла совушки указывающего путь к стойбищу. Мелкие камни линиями сказывали об углах восходов и заходов полнолуний, в сутки, близкие к равноденствиям и солнцестояниям. Линия запад - восток совпадала с углом восхода и захода Солнца. В день весеннего равноденствия у камней рассчитывали неба угол в параллелях со своим сердцем, готовясь в мягкой колыбели проталин принять оленят.
Водимые солнцем от сезонных стоянок к придавленным снегом ягельным перевалам, олени много повидали в кочевой жизни. Видели красоту уходящего дня, годы без лета и ветер скатывающий снег в лавины. Наблюдали вспышки и солнечные пятна, огромную луну в близости от ледника и узоры внутри облачных молний. Разглядывали небесные явления лунных фаз, метеорные потоки, кометы, солнечные и лунные затмения и рождение звезд. Замечали редкие воздушные явления, связанные с небесными объектами: солнечные и лунные круги, полярные сияния, болиды, миражи и ложное солнце. Солнечные знамения, мерцание, испускание огненных или разноцветных лучей, восходы солнца или полнолуния, радуги и протуберанцы давали намек, что будут изменения в климате. Покраснение светил предвещало грозовую бурю, солнечные лучи в виде нитей и горение облаков - студеный ветер. Если лучи прижимались к солнцу или оно окружалось почерневшими облаками на восходе, то ожидали ненастье, а если встающее солнце загорало - это был признак ясной погоды. Встречи с загадочными явлениями, оживлялись, связывались с духами природы.
Простые воздушные явления служили знаком перемены погоды. Сложные знамения и причудливые разводы на небе связывались с мощью всплеска светил, и предсказывали изменения на горно-таёжную жизнь. Считая солнце предком всех таёжных обитателей, знали о влиянии солнечных лучей на судьбы кочевых правнуков. В жестокой жизни олени были хозяевами своих чувств - разума, воли и упорства, а угождали солнцу. Преданно пробуждали улыбкой зарю и согревали золотой лаской восход . Энергией души оберегали солнце ото лжи и обмороженными рогами разгоняли тучи, день удлиняя на один птичий присест. В сердцах оленей тлели крохотные искры огня и рождали силу мечты в жизни бесконечных перемен на бескрайних тропинках и направлениях. В новолуние, не увидев луну, отшатнувшись уходили странствовать, оставив восход без присмотра.
В небесной картине мира уменьшение солнечного света или затмения предрекало сложности, в то время как с увеличение света или кругов напоминало о счастье и изобилии. Красный круг вокруг солнца знаменовал созидающую плодородие жизнь. Игра солнца выпадала на дни особого подъёма светила, при этом различные искажения солнечных лучей на восходе воспринималось с оживлением стихий. В летнее солнцестояние, не чуя под собой неба оно - ликовало, на осеннее равноденствие - умилялось, на весеннее равноденствие - радовалось, на зимнее солнцестояние, не помня себя от счастья - восторгалось. На тропинках линий - пересечений солнечных восходов и заходов, превращались небесные камни в золотые звёздочки в соотношении, строго соответствующей радости оленей от солнечного восхода. Солнечное восхождение искренне играло в сердцах оленей, получали тропинки больше золотого света, когда меньше - выцветало золото. Если всходило равнодушное ложное солнце, на мрачных тропинках тускнели камни затопленные слякотью. Если радость солнца была чиста, очень чистым были золотые пылинки-звёздочки на камнях касающихся неба, искрящихся в пространстве кочевого пути.
Ранним утром в пылу ожидания, возникшее на востоке мглистого неба свечение олени приняли за солнечный подъём, хотя само живое лучистое светило находилось за горизонтом. Вначале обман на заре показал небольшой световой столб и служил признаком сохранения прохладной погоды. Светило низко подымалось над горизонтом, вокруг ложного солнца просматривались ободки в перистых облаках, терялись и вновь появлялись. Внутри круга неожиданно блеснула огранённая льдинка - Утренней звезды и восходящие солнечные лучи отразились от мельчайшей изморози на скалах. Сугробы осели, потемнел ледник, промерзающие узоры инея в облаках предрекли проливные косые дожди, совпавшие с таянием снега. В сердце поселилась тревога, а глаза воспринимали на небе бескрылую птицу, похожую на настоящее солнце. Сбивали с толку белые нежные перья, помрачение покрыло оленьи сердца. Ледяная пыль кристаллов зябко подыгрывала рассвету и проходящий сквозь перья свет, рассыпался на многообразное излучение, радужно сияя. Ледяная стужа тонула в студёном воздухе, выстраиваясь вертикально рассеиваться, отражала и преломляла свет. В звёздных узорах перламутрового неба появилась мечта недотрога. Мельчайшие льдинки создали переливчатую радугу розового цвета, скользившую по поверхности льда, и слепившую глаза оленям. Застывшие капельки воды, паря в поднебесье отражали стылый свет заходящей луны, мерцание звёзд и недоступное взору солнце. Ложный восход пронизывающим дуновением взъерошил белоснежную спину ледника. Истинное Солнце, споткнувшись о горизонт, оказалось незримо. Над ледником взлетела бьющая крылом притворная птица - лишенная неба.
Лунное серебро одиноко грустило над хребтами гор, растворяясь во мгле, приближаясь к заснеженным пикам. Ныло сердце и рыдало солнце, обманутое лунной разлукой. Закатная луна усыпляла солнце, мешала всходить и сводила с истинной тропы. Завлекала в свои сумеречные объятия, в которых солнце теряло волю и черты характера. Очарование ночного светила свет разума гасило, а оно погружалось в сон. Разбивалась мечта об иллюзию холодного света и память вздыхала о невозможном восходе. Огонь разума, представляемый солнцем, в оленьих сердцах не погас. Ждали олени солнце и прохладную лунную туманность рогами толкали. Лениво таяла белой пылью святящаяся стужа озноба, завесу снимая с ночного обмана. Ложью спрятанное истинное солнце прозрело, вырвалось из дремоты в восточной точке хрустальных камней и осветило захлебнувшееся очищающим пламенем утро. Никто не заметил лунной тени, уходящей во мглу ледника - источника всех земных рек. Вокруг реального солнечного восхода в лазурной бездне неба засветился радужный мост, уходящий никуда. В противоположном искажении высвечивались застывшими слезами растаявшие сны. Неподдельное солнце и радужные круги, опоясывая небо, пересекли очертания белого купола ледника. Из темноты пересечения ледника с радужным солнечным кругом мелькали миражами его двойники - в белом оперении совушка и стая куропаток. С ледниковым ветром совушка устремилась к лунному простору. По солнечному лучу металась приземленные куропатки на токовище льда, маревом наледи хлюпали к солнцу. После зимовки наивно клевали осколки тонущей луны и вздорно гнездовались в созвездиях. Ложные близнецы, на сыром теле ледника озорно плескались в туманных лужицах судьбы и в слякоти мудрости тонули. Видение ложных птиц предвещало плотный снегопад из клочьев хмурых облаков, переходящий в проливные слезы тёплого ветра. Под ложным токовищем куропаток всплыл наружу звериный нрав стихии льда. Шурша капелью, простужено белым волком растянувшись среди высокого горного хребта, строптивый ледник в полумгле открывал глубокую пасть наводнения.
Под плачем дождя разомлев, наводнение таилось, накапливая силы, насыщаясь снежным пространством гор. Расплескались стадом льдины догоняя облака. Неистово бурля, вырвался необузданный вал, взламывая наледи горно-таежных притоков реки Кара-Бурень. Все сметая с пути, нагоняла страх и ужасающий трепет на зазевавшихся оленей жестокая волна. Под сокрушительную воду без жалости ушла тайга, но в тайне, чуда ждали олени, кружась в водовороте. Не знали глубины и далёкой истины сияния звезд великой реальности и света прекрасной силы правды. Солнечные слуги летать не умели и влачились из грустной грязи и тоскливой пучины, по бешеным бурунам наперерез подымаясь к вершинам. За призрачным светом надежды шли олени со страстным желанием выжить. Закинув в небо рога, вспугнули невзначай прозябание ложных птиц лишённых света, по пойме реки стремились пройти сквозь когти льда. От страха оленьи сердца не очерствели, а слышали голос воли и разума, что они верные слуги солнцу.
На пиках горных хребтов ощутили опору и открыли светлые дали и чувство парения, которое давало оленям это преодоление. Солнечный луч до боли резал тучи и в сердцах рождал ощущение надежды, а тени оленей не стояли на месте. Под гулкий гром и взрывы ливня , олени сутулясь, шли на встречу с осязаемым солнцем. У оленей от отчаяния слезы стекали в полноводье. Выскользнув из пасти тоски, олени в видениях встречали Луну, созвездия, кометы, блуждающие звезды и возвращались к тому, с чего начинали, образуя полный круг долгой жизни и ожившего счастья. В этом замкнутом круге привычно друг за другом брели по жемчугу неба два светила, яркие и блестящие. Одно было с горячим и пылким сердцем, другое с охлажденным и мудрым, и даже над сгустком летнего паводка они не разлучались. Не лишенное разума и здравого смысла пламенное солнце смотрело на ведомых оленей, а они служили ему с любовью и со страхом, забывая о собственном спасении. Солнечные слуги из затопления кочевали по открытой золотой тропе искренних чувств, начиная новый круг солнечной жизни. Мыслями контуры умного мира сверяли, а земным сердечком отважно мерили огромное и прекрасное солнечное сердце. В золотистой нежной дымке узнали птиц разного полета, клювом лёд копающих или в небе парящих. В тяжёлый миг, олени с грустью до слёз среди искажений искали стёртые следы правды. Льдами умытое солнце над распадением ложной стаи гордо реяло, светило пульсацией вспышек приобретающих форму сердца и имело вкус золотой земли.
Явственно стало дыхание красного солнца, и оно светоносное распахнулось изобилием тепла и света. Щемило от умиления и любовью ярко горело, текучим золотом соединяя Небо и Землю в неразрывный единый уклад с преображающимися частями. Ливень стих, и ослепительные лучи упали на белоснежные очи угрюмого ледника и он закрыл волчью пасть наводнения. Дерн в тайге, как губка, впитал влагу, а лицемерная вода пошла на спад. Звери из затопленных участков тайги вышли согревать ножки на снежных тропинках горных вершин. Там, в окружении слепящего сияния находились звёздная середина мира, где природа была единой, а светила, камни, олени и птицы были равными перед ней. Правдивое Солнце вырывалось из невзрачных облачных пёрышек и щедро отражалось в сердцах оленьих. В чувствах оленей вспыхивала, загоралась и гасла чуткость, а ноги путались в иссыхающем притоке. Солнце познавало себя через счастье оленей, а восприятие оленей слишком искажалось, что бы Солнце осознало своё совершенство, мощь и вечность. Ошеломлённые потопом олени взамен сердечной нежности дарили Солнцу свой восторг, а добрыми чувствами заполняли пустые пространства в лживых светилах. Спасённые из паводка, словно проблески сердца у оленей забились чаще, а дрожа от холода, оленёнок встал на ножки с ягеля. В суровом мире скалистых массивов Дургомжинских гольцов оленёнок бежал к маме, а солнцу показывал путь с ледника к пастбищу, а оно золотым лучом согревало душу, ушки и хвостик.
Комментариев нет:
Отправить комментарий