Хозяин-купец жил в заботах об одном золоте, не глядя в небеса. Он мечтал стать очень богатым и занимался поиском районов и участков, где находили самородки весом более 100 грамм. Мелких не обследованных ручейков в золотоносных районах Саян было бесчисленное множество. Слухи о несметном богатстве Восточных Саян распаляли воображение, но достоверные сведения о самородках Хозяин-купец получал от рудоискателей, давно работающих в горах или от старожилов кочевых таёжных оленеводов. Горы, скалы, реки, озера, родники, пещеры, каменные осыпи, тундра и тайга все были для них живыми в целом и в частях. Для таёжников все они дышали вместе друг с другом и одухотворение природных объектов и явлений считались почитаемым и о них складывались легенды. Хозяин-купец внимательно слушал рассказы о самородковых гнездах, в которых находили по несколько десятков килограммов золота и о самородках в пол кило. Счастливчики искатели помнили самородковое место. Богатейшие самородковые россыпи, образовывавшие узлы находились в вершине реки Кривой Монкрес в которые входили несколько россыпных месторождений с крупным золотом по левому берегу реки Хунга. Самородки приносились с бортов долины, за счет местных коренных источников, или из мелких, притоков.
Самые роскошные самородки лежали в верховье ручья в нижней части пласта и западинах коренных пород. Богатство было в наличии, крупные самородки золотодобытчики прошлого выкладывали огромными поленницами на несколько десятков метров. Проблема возникала, когда подходил срок богатство вывозить, все встречали присутствие хранительницы золота. Весь таёжный мир, как бы наполнялся духовными существами, не только действующими в природе, но и влияющими на человеческую жизнь, даже поселяющихся в самих золотоискателях. Возвращаясь, домой, случайно обнаруживали искатели на тропинке еще более крупные самородки. Хранительница золота по тропинке богатство подбрасывала, надо было только самородки поднимать. В погоне за манящим золотом, золотоискатели уходили по другой нехоженой тропинке, ошибочно полагая, что она приведёт к счастью и покою. Вскоре понимали, что на себе не утащишь много золота по трудным горным тропам. Золотоискатели оставляли самородки лежать на тропе и ввысь поднимали глаза. Неожиданно замечали впереди ехавшую по краю обрыва важную персону ослепительным сверкающую блеском Деву Солнца на красивом золотом олене. За ней следовала, чуть камней касаясь, нескончаемой чередой многочисленная пышная процессия золотых оленят, составленная в верные помыслы. Чудо–Дева встреч случайных избегала, золотила тропинку и тихо исчезала. Пела о тайной мечте, что забыть можно о заботах, жить счастливо, легко, свободно и не о чём не жалеть.
Картина таёжного мира менялась в чистоте самородков покрывающих толстым слоем вершину и одушевляла природу. По тропинке бесконечного золота закрыв пурпурною и глянцевой накидкой, рука Девы распрекрасной, держала в золотой оправе сверкающее ярко Солнце. Вышивала лучи, следила за его священным огнем и отливала самородки для стола Духа Солнца. Только Дева Солнца имела право входить в обиталище на золотой вершине горы и с удовольствием смотреть вдаль, где существовали лишь оттенки одного золотого цвета.
Дева Солнца приходила в солнечные дни и неизменно являлась в солнечном сиянии подобно всплеску протуберанца. В след ей, сквозь туман чернел скал гранит. Над вершиной горы в искрящихся лучах света Дева Солнца не боясь высоты, превращала в золото радугу и пламенную радость. Сравнить золотой свет было не с чем, и забывали искатели, что вообще существуют другие цвета. И даже этот цвет золота нельзя было определить. На самой верхушке располагалось, становище плазмой истекающего Солнца. Напрашиваясь на объятья, улыбчивое светило до краев заполняло все пространство ярко блестящим счастьем. Все теплые и уютные горы были золотые, Золото сливалось с Солнцем в запахах, во вкусах, в чувствах, во всем.
Отношение Девы Солнца было непостоянно и могло меняться в зависимости от поведения золотоискателей. Солнечный свет золотою ниткой меж ладоней Девы Солнца скользил и падал на золото. Разум искателей забывал о действительной цели сердца и цели пребывания в горах. В золотом свете искатели ничего не видели и терялись. Солнце сгорало красным золотом, огнём пылало в их сердцах, вырываясь наружу, ослепляло искателей, и у них отсутствовала нужда и отсутствовали желания, тепло и холод, верх и низ, сегодня и вчера. В золотом жилье Девы Солнца не допускались неприятности и мысли, искатели в забвении болтались без дела.
Руки Девы Солнца прижимали красным жаром разливающееся золото лучей горячих. Солнце сердце Девы Солнца зажигало золотой ослепительностью. Дева Солнца упивалась красотой и счастьем, будто в руках с должным почтением держало Солнце, надевая кольцо золотое незримой вечности. Солнце своими лучами-руками мостило тропинку и вслушивалось в теплоту полутонов эхо золотца.
Дева Солнца, вздрагивая от нежданной ласки, крепко прижимаясь к весеннему светилу лбом, оставалась Светом внутри золотой темноты и могла неотрывно смотреть на непростое солнечное золото широко открытыми глазами. На горячих углях самородков танцуя, превращалась в пламя. Кроме своей ценности, как дорогого металла, золотая ослепительность, была источником безграничной власти над Саянскими горами. Красным жаром, разливаясь, давало обладателю сердца зеркально отражающего золото сокровенные знания. Искатели не хотели терять Солнце, уходить из-под его власти даже ночью, отдавать себя на растерзание мраку и холоду. Они верили в существование блуждающего ночного тёмного Солнца, которое уходило ложиться спать в золотое сердце Девы Солнца. В чудесах ночной темноты искатели боялись приближаться и прикасаться к живым мерцанием самородков, теплым её оберегам, согревающих сердце Девы Солнца и укрепляющих дух самого Солнца. Страшились искатели вызвать отсвет гнева сотканной из солнечного цвета дремлющей Девы Солнца, и в сумраке силу обретающей. Вера создавала препятствия на пути к богатству. Мечтательные искатели знали, что есть сверкание золота черного солнца, что и они умудрились в него влюбиться, ведь оно приносило только радость и блаженство. Поиски только золотого света, заставляли забывать об обязанности к оленям, никогда не дарили спокойствия. С лучами заходящего Солнца, бредущие наугад по морозным узорам золотоискатели, неспособные противостоять стихийным силам природы, чуждым и таинственным, делали небольшие пожертвования способным чувствовать и влияющих на жизнь людей: горам, деревьям, огню, реке, звездам и клонившемуся ко сну Солнцу. Подносили Деве Солнца в дар всё добытое золото и с вьючными оленями возвращались на стойбище к повседневным заботам, где соль была дороже золота.
От досады и огорчения Солнце быстро уходило за неведомую пустоту горизонта, теряя свою первозданную власть. Золото, лежавшее на вершине, тяжело дышало, постепенно переставало ослепительно сверкать. Готовилось золото в черную бездну упасть. Хозяин-купец, как последний бездомный скиталец по тропам жадностью гоним, ко всему относился проще и вёл себя чуть прохладно. Он понял, что самородное золото хранилось на вершине, и с тёмными глазами шагнул навстречу судьбе. Оказалось, что пик вершины сложен из огромных слитков золота, и пробраться к несметным богатствам и незаметно получить сокровенное злато можно именно тёмной ночью. Темной походкой, идя на ощупь, спотыкаясь, Хозяин-купец вдоль извилистых тропок проникнул в обитель Девы Солнца извне и в безумном смятение собирал в обоз несметные самородки. За поворотом грусти ночи спешил в тревоге и в надежде разбогатеть. С тайной эха горного купеческий миллионный обоз с крутой горы наугад спускаться, на вершине горы оставляя под звёздами не пошевельнувшуюся Деву Солнца дремать в сладкой неге.
Заполучив сокровище, узнав секрет золотой вершины горы, Хозяин-купец, куда кривая вынесет, вывозил золото с обители Девы Солнца обычным конным обозом. Опасности подстерегали везде и Хозяин-купец, задыхаясь, ругал старого коня, чуть не зацепившегося за глыбу кварца, над пропастью у скал. Вслепую наудачу легонько сводил первый воз, на лёд, реки Уда. Скрипели сани, неслышно огибая различные препятствия на реке, незначительные с первого взгляда. Качались над самородками мгла, снегопад и лютый мороз в дрему клонили лошадей. Погодные условия ежеминутно менялись. В забытье менялись строения бездомных теней. Катился нетерпеливый обоз узкою тропою навстречу с закрытыми глазами ночи, спешил, минуя нагромождения камней и скальных обломков в русле, неоднородности водного потока, извилистость реки, сливы, валы и пороги.
Купеческий миллионный обоз, оставляя след заметающий снегами, избегал встречи с мощными крутыми валами с пенным гребнем на вершине. Миллионный обоз осторожно скользил по ледяной дорожке из нескольких стоячих валов в пологих сливах. Ступали таёжные лошадки, с опаской, осторожным шагом вдвойне, по хрустальному тонкому льду скользили, обходя полыньи. Стыли ледышками капельки слёз и глаза у лошадей тяжелели.
Молодая лошадка через обливочный камень перевалилась, тяжёлое золото начало напирать и сани раскатились. Тонкий лёд под санями золотого обоза трещал. Лошадку толкало взад и вбок и в пенный котёл, место падения воды. Круто стекала с высокого одиночного обливного камня масса хмурой воды. Отвесно падала вода с высоты и обледенела, но под тонкой корочкой прозрачного льда кипела пенная яма. Пустился старый конь со всех четырех ног по тонкому льду скачками в растущей мгле успеть, добежать до замёрзшей воды.
Чёрная вода неприкаянно сильно вертикально циркулировала, порождала безумный встречный ток по поверхности бочки с обратным, хаотичным движением. Билась безудержной, бешеной страстью на пороге мечты. При прохождении такого участка обоз провалился сквозь действительно равнодушный тонкий бирюзовый лёд и погрузился в белый жемчуг пены. Изумрудный поток воды, как в бреду падающий со слива и догоняющий тёмное Солнце, забрал себе рухнувшее на чёрное дно багрянец золота и все надежды. Выжатый и сморщенный Хозяин-купец, приводя себя сразу в чувства, еще долго держался за чью-то руку, медленно горя снаружи.
Долго-долго над бессонною водой Миллионного порога струилось блеском негасимым алое свечение не в силах отразить золотую реальность. Под черным солнцем ночь превращалась в день, отступивший в полутень замкнутых совпадений круг. Звездный край неба рассыпался тихо и медленно в безмолвии эхо. Воспрянув ото сна, восходящее Солнце, позабыв, что прошло, оживляло свет. В лёгком дымчатом проблеске утра, по кромке льда, на цыпочках подкрадывалась тихо и на вздохе, задержав дыхание, Дева Солнца наяву золотое сердце разрывая. С печалью на глазах от стужи, долго смотрела в бездонность узора воды и где бережно бестолковое золото хранила, как сияние в ладонях отражённого неба и блеск нового начала.
Комментариев нет:
Отправить комментарий