Седой старец поднялся на вершину высокой горы, и смотрел прямо вперед. Вечер медленно гас, уступая место, тёмно синей ночи. Сильно дул холодный ветер, но старик умел получить тёплый огонь для костра, где бы он ни захотел, и потушить его всякий раз, когда необходимо так сделать. Старик разжёг на вершине сигнальный костер кочевой дружбы. И мы увидели зовущий костер, и взошли на пик, чтобы вместе посидеть и поговорить. Всю ночь он поддерживал призывный огонь поднимающегося Солнца на верхушке горы, хотя само светило находилось еще за горизонтом. Огонь кочевого очага для старика был центром дома, разгорающейся силы жизни и торжества света над тьмой и мраком. Пламя костра очищало таёжное сердце, давало обновление и озарение живительной силы встающего Солнца. Костер нёс тепло среди ночи и если ясно горел, означал, что старик пожил кочевой день честной жизнью.
В магическом единстве мы сидели у потрескивающих углей костра, кипятили чай и смотрели на искры можжевельника, для которых небо начиналось с взлёта. Пламя манящего костра бросало таинственный отблеск на путников, таёжный туман и колышущиеся звёздочки. Костёр не только содержал заряд света и тепла, но и делился им с теми, кто в этом нуждался.
Роняла ночь огарки звезд в тайгу и у кочевого костра мы разговаривали до утра. Весёлый и жизнерадостный старик очаровывал своим тёплым обаянием. О жизни таёжной рассказывал дивные истории, чарующие врезающиеся в удивительные грёзы. Все рассказы старика чередовались по временам года. Каждому сезону соответствовали определённые обычаи в рассказах. Это старик делал для того, чтобы каждый день путешествия мы могли слушать новое придание и затем досконально обдумать весь кочевой цикл с оленями. Довольно большое количество, мудрых привычек сохранилось до наших дней в преданиях, и мы слушали о них у костра, путешествуя по стране гор.
По высоким Саянским горам кочевал старый таёжник с прирученным северным оленем за огневым Солнцем. Он не выделялся усердием среди других таёжников. Жил не богато, но спокойно, тихо и радостно. Всегда ласково и терпеливо заботился об олене, не забывая благодарить и восхвалять пламя кочевого костра и ласковое Солнце за чудесно подаренную надежду, помощь и силу. Он заботился, чтобы жизнь их была совершенно соединена и согласованна с волей Вечно Синего Неба. Так без сомнений в чистоте помыслов и доброй совести проходили его солнечные дни и ночи у костра.
Однажды закатное Солнце сказало сонной Луне и крепкому Ветру, что старец, ночью поддерживая призывный огонь на верхушке горы, с радостью встретит утром его восходящим. Желанное светило вновь лучисто выйдет из горизонта на встрече пламени костра и согреет лаской золотою старика. Сонная Луна и крепкий Ветер решили проверить, как встретит утреннее светило старец, кочующий по горным вершинам верхом на северном олене.
- Испытаем, - сказал Ветер, - Труден ли путь восхождения на вершины.
Сказал и когда сгустились облака начал звучно и хлестко дуть на старца, по тропе поднимающегося на гору. Старался бойкий Ветер дуть посильнее и резче, но крепче прижимался отважный старик к оленю. Он ворчал на ненастье, но терпеливо брёл по верной тропинке. Разбушевавшийся Ветер сердился и осыпал таёжника косым дождём. Холодом озябшее тело старика пронзали иголки. Ругая жестокую стужу, старик сильней прильнул к оленю неразлучными объятиями своего сердца. Верного и обратного пути из-за сгустившейся мглы невозможно было различить. Силы были на исходе, но олень был с ним рядом и старик не боялся ветра. Он чувствовал себя совершенно разбитым, но решал проблемы в воображении и ощущал себя дитём Солнце-оленя. Жизнь для него была там, где был олень.
Ветер свирепел и осыпал кочевника мокрым снегом. Олень от усталости неожиданно ложиться в самых неподходящих местах, и в снег на болотах и в шугу на броде. Испугано трогался с места, бежал, как попало, не разбирая тропинки, сквозь снега и буреломы. Сильней уткнулся старик к послушному оленю, спокойно принимая грядущее провидение. Он не знал, куда им следовало держать путь в полумгле, чтобы достигнуть желанной вершины. Отчаяние постигло ослабевшего оленя, и старик временно решил прекратить путь восхождения, чтобы поддерживать своего кроткого друга оленя. Олень просил не бросать его одного, ибо без него он один не в силах будет на вершине разжечь костёр. Умеющий владеть собой и повелевающий своими мыслями таёжник и олень вместе продолжили борьбу с расползающимся по горам ненастьем. Перед холодом, страхом и неизвестностью старик и олень почти совсем обессилели, а замерзающие слёзы и набегающие с Ветром помыслы, вселяли в них испуг и безволие. Заунывная метель буйно кружила и заметала протоптанную оленем тропу к вершине. Старик терпеливо убирал из сердца малейшую тревогу и беспокойство. Не сражался больше с пустотой и не бросался в вихри прозрения. Для полного контроля над ситуацией, прислушивался своему сердцу. Внутренний голос старика подсказал храбрый путь, ведущий к волшебным вратам вершины мечты. Надрываясь от напряжения и старания, они достигли её. Окоченевшими пальцами старик разжёг костёр отгоняющий пламенем страх в ночи. Костёр зовущий взойти солнце не мог сам гореть вечно, и старик усердно поддерживал огонь. Во мгле вершины поджидала, когда костёр погаснет стая голодных волков.
Упорная борьба за жизнь с враждующими против них стихиями и своими слабостями подарила им чудо. Старик и олень заметили, что ненастье вдруг отступило, и над вершиной сгустились сумерки, в них таинственно появилась сонная Луна. Залила серебристые горы усыпительным светом. Богатая силою внушения заспанная Луна уводила путника ночь коротающего у костра, от суровой реальности, чтобы вялой ленью закружившую судьбину обмануть.
Стала старика одолевать дремота забытых снов на сущей вершине, и он незаметно заснул. Снилось ему, что стоит он у подошвы высокой горы, а на вершине Луна. Луна пригласила его прогуляться вместе. Земные заботы безудержно и спешно звали, но старик, сладко зевнул и забытый в суете, послушно пошёл за Луной, оставив прощальный взгляд оленя и гаснущий костёр. Долго он шёл за Луной в ночном обмане, запах счастья, вдыхая во сне. Завлекательный путь казался лёгким, он лунной дорожкой блестел впереди. От отчаяния невыносимого одиночества прошибли слезы оленя. Он же ждал, настойчиво не отходил, остановить, хотел заблудшего странника в вечных скитаниях сна. Наконец, они пришли на такое место, где слёзки оленя, переплетаясь с лунной тропинкой, выпадали жемчужной росой. Пройденный путь показался наивным, сиротливым и незначительным и старик понял, что неправда. Этой тропинки к вершине не существует. Тропинку придумала сонная Луна. Пробудилось, уснувшее сердце старика, от дремоты, в которую упало. Он проснулся, погладил преданного оленя и терпеливо стал поддерживать призывный огонь поднимающегося Солнца на верхушке горы, хотя само светило находилось еще за горизонтом. Сонная Луна убедилась, что ей не свернуть старика с правдивой тропинки на вершине и не погасить вздымающий солнце костёр.
Жемчужные росинки светились на лунной тропинке, отражая первые лучики восходящего солнца. Каждая росинка сама как бы превращалась в маленькое солнце. Эти лучи поселили в сердцах росинок надежду, указывающую верный путь и направление восходящего Солнца.
Между истиной гор и явью неба всходил краешек пылкого Солнца, ярким рассветом прогоняя в лунную мглу стаю голодных волков. Видя бессилие Ветра и Луны, улыбнулось Солнце и выглянуло огненным шаром из-за снежных вершин. Будто изнутри озарило, обогрело и осветило тёмную тайгу и полузамёрзшего старика и оленя. Почувствовав теплоту солнечных лучей, просиявших над вершиной, олень поверил в возможное спасение и решил продолжить движение по тропам к следующей вершине. Сердце измаявшегося старика от сердечного мороза и льда хрустального оттаяло. Он приободрился, поблагодарил Солнце, далече побрёл за оленем. На короткое время, Солнце позволило забыть об окружающих их опасностях, не перестававших преследовать их. Это была их тайна в вечной битве за жизнь и в холод, и в зной.
- Видишь, - сказало спокойно Солнце сердитому Ветру и сонной Луне, - Олень и таёжник теперь точно знают, что друг без друга они бы не спаслись.
Обнявшись крепко и получив напутствие Солнце-оленя, старик и олень лишь только теперь смогли увидеть, как прекрасен окружающий мир восходящего солнца. В сердцах наступила тихая радость и покой от хорошо пройденного настоящего пути от вершине к вершине. В действительности же путешествие их не закончилось. Закончилась только его часть, после которой сразу началась другая. Когда пройдена одна тропинка в вершине, открывается другая тропинка к новой вершине. Старик достиг одну вершину и встретил восходящее солнце, но появилась другая, более высокая и манящая будить солнце следующей ночью. Оленю и старику некогда было создавать глупые домыслы и бессмысленные предрассудки, ничто на тропинке к вершинам не могло остановить их движение.
Мудрый, старый и добрый старик, все нехоженые тропинки, что есть в тайге, обошёл с оленями в поисках счастья навстречу жизни. Зная прелести мира, повидал немало, много всего в его кочевой жизни бывало. Ветер колко веял с хрустальных узоров зари, холодком сдувая пламя с догорающих углей. Костёр собрал все свои горячие силы и одним мигом взметнулся вверх навстречу радостному Солнцу, рассыпаясь на сотни красивых искр. Мерцающие искры любили, чтобы им улыбались, но соприкасаясь с прохладой таёжного тумана гасли. Окружение костра лишалось его теплоты, мир согревало всемогущее Солнце, и седой старик, сдерживая свои чувства, эмоции задумчиво умолк. Он поведал про таёжные чудеса, но свой рассказ не окончил. Следующим вечером чуть звезды блеснут в небесах, его сердце вышлет сигнал много пламенного блеска, который невозможно не заметить и мы поднимемся на новую вершину смотреть прямо вперед, ожидая новый восход солнца. Навсегда завороженные магией единства будем жечь сигнальный костер на пике горы напротив, чтобы путь кочевника был похож на огонь, который горит впереди пути.
Комментариев нет:
Отправить комментарий