Золотой отбор

      С момента осеннего равноденствия власть солнца с каждым днем уменьшалось, тайга покрывалась золотом. Собирались в стаи перелетные птицы, начинался листопад, у диких северных оленей наступал брачный сезон.

      Перед гоном старый бык Олень рога закинул на спину и протяжно ревел. По горам катилось грохочущее эхо. Он тщательно готовил свое главное оружие - рога для участия в турнирах за самок. В осеннее равноденствие рост рогов прекратился, и они полностью окостенели. Остатки бархатистой кожи очистились о кусты кедрача и выглядели очень эффектно - приобрели золотисто - коралловый цвет.
Как ни странно, испускаемый им свет исходил от рогов, освещая пространство тайги, а горы оставались в полутьме. Днем свет солнца был белым, но ночью отражаясь от Луны был красным, как огонь. Подруга Оленица была недовольна этим тусклым светом холодным и темным.

      - Дорогой Олень, приходи скорее, освободи от мрака и сумрака зимы. Стань Солнцем жарким, - прельщала подруга. - Ты можешь осветить беспросветную тайгу.

      - Я оденусь в золотые одежды, - говорил Олень. - Я стану освещать горы.

      Перед гоном усиленно разыскивал и поедал корневища растений, грибы и обычные красные мухоморы. Тёрся рогами о деревья, с рогов слезала кожа, которую он сам и поедал. В золоте Олень красоту искал. Тайну золота открыл и в нем он видел солнечное тепло любимых глаз подруги. Блеск золота сопоставлялся с блеском лучезарного солнца. Олень пришел на тайную каменистую поляну горной тундры, где блеск золотой пыльцы светил и сиял на самородках. Пластинчатое золото, маленькие золотые сердца, большие, огромные, Олень собирал со дна губами отборные золотые частички и купался в пыльце.

      - Посланник небесных сил, ты похож на праздничное Солнце с рогами лучами и считаешься нашим родовым предком, - говорил Олень. – Мое сердце мечтательно бьется как золотой самородок в груди. День и ночь, разделяя поровну, счастливо танцуя на скоплениях золотых россыпей. Покрой меня ослепительной игрой блестящей пыли, наполни блистательной силой горящего Солнца.

      Блестя золотой парчой, Олень прекрасно выглядел. Одетый в золото олень, дружелюбно согретый ласковыми лучами солнца, светился радостью, счастьем, любовью рядом с подругой Хозяйкой жизни напоминая Солнце оленя.

      - Как мир хорош! - вздохнула очарованная подруга, - В сладкий час сердце наполнилось нежностью. Золото радует любящие глаза.

      Медведь долго шел, преодолевал бурлящие горные реки, лазил по кручам, наблюдая за Солнце оленем. Хищник, опасался крепких копыт сильного красавца, взрослого и здорового Оленя. Лучшим маневром для хищника являлось нападение на ослабленного оленя. Медведь ждал гон оленей.

      Олени вызывали друг друга на поединок ревом. Сначала звуки издавались по ночам и частота их увеличивалась. В разгар гона рев звучал в течение суток, но до настоящих боев у оленей дело не доходило, они постукивали рогами, определяли, кто сильнее, и слабейший убегал. Быки оценивали друг друга по силе рева: чем мощнее звук, тем непобедимые животные. Явно более слабые самцы еще издалека, критически оценивая свои шансы, скромно стояли в сторонке. Появление дикого чужака встревожило стадо оленей. Ярый самец, у которого выросли не ветвистые рога-украшения, а рога с острыми отростками пугал оленей. Ярый бык во время турнирных боев всегда безумно протыкал матерых соперников рогами пиками и побеждал.

      Ярый бык, продолжал реветь и стонать, стараясь всех окончательно запугать, загнать в безумный хаос. Искал самок, желая биться с соперниками. Матерый соперник Солнце олень был красой и гордостью для стада. Подтверждая свой высокий социальный статус, принял вызов и соревновался в реве. Ответил звонко, что биться готов и с возбужденным видом ринулся в бой. Шеи соперников набухли, глаза налились кровью, тела издавали резкий запах. Олени били ногами землю, вытаптывая площадку, бодались. Самцы ходили друг перед другом, сцепившись рогами, толкали друг друга, в груди вмещались выдохи и вдохи. В бешеном натиске, рогов, силы ударов соперников были очень велики, а поединок длителен. Рога под напором трещали. Под грозным напором, соперники выдерживали натиск, не бежали наутек. Ярый бык продолжая реветь, острым отростком рога ударил в голову. Отросток, разорвав ухо, срезал навылет кусок шкуры, вывернул нервы наружу.

      Солнце олень увернулся, сердце в клочья рвалось. Никуда не деться, пришелец, не умея по иному, умело бил прямо по живому. Находясь в возбужденном состоянии, не почувствовал ранение. Он издал могучий рев, раздул шею, чтобы казаться еще больше и сильнее. Солнце олень, ударил в полную силу и искривленным нижним надглазничным не симметричным костным осколком отростка повредил противнику шею, сбил не прошеного друга, на камни тундры. От удара кустистые рога зверей сцепились. В результате борьбы за жизнь, более недели Олени, лягая друг друга копытами, пытаясь освободиться, кое-как перемещались вдоль и поперек каменистого ручья, качаясь от жажды.

      Безрогие самки шумели всерьёз, издавая монотонные гнусавые крики. Медведь неторопливо шел, принюхиваясь к следам оленей. Соперники не могли расцепиться и друг другу мешали бежать по тундре, спасаясь от хищников. Сильный и могучий Медведь обнаружил сцепившихся рогами беззащитных оленей. Подкравшись совершенно неслышно, стремительно и ловко огромными прыжками кинулся к ним. Солнце олень подобно вечернему солнцу ослепил золотом медведя. Копытами упреждающие забил, отбивая цепкие лапы. В стрессе мгновений отчаянья ударами копыт, пересилив страх, от хищника защищался. Медведь выбрал всегда слабейшего оленя. Вольный зверь обхватил своими лапами и вцепился зубами в Ярого быка мертвой хваткой. Исступленный бык изо всех сил старался вырваться, но хищник перевернул заклятую безвыходность этой недели. Расцепил обломки рогов и бессмысленность существования. Олени неожиданно избавились друг от друга. Солнце олень распахнув рога, вскочил, не оглядываясь, вслепую помчался напрямую сквозь черную тундру. Иногда ненароком спотыкался. Жалел буйного, неумелого и злобного непримиримого чужака, добровольно выбравшего свой удел. Осторожный Солнце олень, не плача и не улыбаясь, осмотрелся и понял, что выжил для подруги.

      - Соединиться или пропасть? - думал Олень. - О чем мечтаем мы отдельно?

      Затаившись, постоял немного, отдышался. Сильно билось сердце пытаясь выскочить из груди. Раны штопая, разгоралось пылкое чувство к Оленице. Лохматый и хмельной Олень вдохнул в полную грудь. Без сомнений и переживаний, Солнце олень довольный исходом, трубил в сентябрьскую золотую даль, в любви подруге признался. Великолепный красавец Солнце олень победитель учиться жить по-новому. Делал все, что хотел, будто восходящее Солнце огонь, которое широко и далеко шагало по горной и небесной тундре. Быстро и высоко бежал Солнце олень чудесный по небесной ежедневной тропинке, и закат следовал за зарей быстрее. Зимой Солнце олень кочевал низко над горами и медведь лапой царапал его, забирая половину света, дни становились короткими и холодными, до самого зимнего солнцестояния, наступало время холода и тьмы. Темень медведь ловил Солнце оленя, но рвал на нем золотые нити, которые до сих пор можно видеть, как они свисали с Солнца на восходе и на закате.

      Всю зиму Солнце олень украшающими голову рогами устранял снег, мешающий добраться до ягеля. На рогах, блеск золота тускнел, они стали похожи на засохшее дерево. Олень сбросил рога в конце зимы на золотую жилу с песчинками времени у молчаливых зеркальных камней – самородков. Стряхнул усталость напряженных лет и просто обрывки задумчивых воспоминаний на россыпи бирюзового хризоколла и пиритовой гальки. Это укромное место Оленицы выбрали для отёла. Первый теленок родился в день весеннего равноденствия. Окрас малыша играл ослепительными блестящими пятнами, отборного настоящего солнечного золота.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Полярная звёздочка

      В далекой горной тундре, где очень холодно и всегда идет снег, в уютной берлоге родилась Маленькая медведица. Она открыла глаза и увидела звездочки, распластавшиеся созвездиями над величественными горными вершинами. При очень узком серпе и видимом неосвещённой части пепельном свете Луны, звездочки дружелюбно в небесной тундре гурьбой кружились, радовались, смеялись, веселились мерцая. В новолуние, когда Луна не видна, звёздочки прилетали будить медведицу и приятельски терлись о заснеженную маленькую берлогу, чистили о снег затуманенные поверхности, чтобы в небесной тундре светить ярче. Малая медведица вместе с мамой Большой медведицей лапками нежно поглаживали звездочки, и они улыбались сверкая. Медведи зимовали в снежном мире в ожидании чего-то невозможного и мечтали полететь ввысь, туда, где обитают их подруги, радостные звёздочки.

      Медведицы видели в небесной тундре чудесно парящего Солнце оленя и Полярного оленёнка. Они летали, по бесконечному кругу, искренне веря, что крепко держится небо и к добру рождаются медвежата. Когда они пролетали, небо становилось светлым днем. Яркий и горячий Солнце олень улетал за горизонт, и на небе появлялись тусклые звездочки, было медведям очень темно и страшно. Любопытный оленёнок оставался в ночном небе. Он летал сквозь пространство, прикасаясь к смуглому небу огнивом, стремясь светом затмить собою Солнце оленя. Обжигаясь, дыша едино, осторожно искрами в черноте зажигал ярче дружелюбные звездочки. Отблесками любви во мраке звездочки светом закрывали страх неба.

      - Ты прекрасней этих звезд, - сказала темнота. - Они холодные, как лед.

      - Звездочки, сделаю ярче света, - вздрогнул Полярный оленёнок. – Зажженные звезды, очистят уныние и темень неба.

      Чернь мстившего неба вертелась, поворачивалась и с копоти небесной тундры, срываясь, звёздочки тлели и таяли. Вскружились головы у оленёнка и меркнущих звездочек, спотыкаясь и разжимая руки, потеряли они друг друга, плохо ощущая пространство, не понимая, где какая сторона. Непроглядность пережженного неба изнутри засмеялась, и безжалостно клонило в перевёрнутый сон. Беспросветность пряталась в выжженных потемках неба. Тепло, холод, впуская, искривилось и вывернулось небо против звезд. Задумчивые звездочки в сумраке гари не сориентировались по сторонам света и не знали куда лететь. Растерявший друзей оленёнок не сумел прочитать полузабытый невесомый след в опрокинутой испепеленной темноте и заблудился, перепутав небесную и горную тундру, еще сильнее ослаб. Безнадежно отвергнутый непроглядною тьмой Полярный оленёнок заледеневшей звездой упал на пепел звезд, которые зажигал. На ощупь искал в пустотелости мысли и огарки звезд дожигающих темноту. Забытый оленёнок смотрел, не моргая, в холодную сажу неба и плакал, как жизнь небес бессмысленно, в безумии спала.

      Заблудившие в темноте медведицы, долго наугад и не ощупь брели через горы и ущелья, пока не наткнулись на плачущего оленёнка. Сначала Полярный оленёнок испугался, в темноте и холоде встретив медведей. Малая медведица спела ему колыбельное утешение, песенку о звездах, которую всегда пела ей мама. Оленёнок успокоился и улыбнулся медведицам. Они познакомились и неожиданно подружились и поведали друг другу о своей жизни. Оглядевшись, оленёнок понял, куда привели растрепанные мысли и мечты тропинок на пути звездных орбит. Стирались растерянные надежды и частички везения. Сваленный чёрным мраком с неба олененок нежданно от страшной безликой участи совсем загрустил, но не погас и щемящей тоской смотрел в темноту неба.

      - Зачем мне звездный пепел? – спрашивал Полярный оленёнок. – В чем высший смысл бескорыстного мгновенья?

      - Что за глупые речи? - ответили медведицы. - Возвращайся с улыбкой на небо. Невозможно улететь от того, что в тебе.

      Полярный оленёнок был красив, как огарочек, но немощен от сажи и копоти. Медведицы удивились сообразительности и решили любыми способами помочь ему вернутся в небесное жилище. Олененка очистили от налета изгарины и кормили светом и теплом своих добрых сердец, чтобы он окреп и вознесся на небесную тундру. Малая медведица рассказывала ему сказки, что у них тоже есть мечта и попросила у него исполнения желания. Олененок поднял голову вверх и увидел родное ночное небо, украшенное еще не совсем погасшей, одной единственной маленькой звездочкой призрачных надежд. Зажжённая Полярным оленёнком невидальщина звездочка продолжала доверчиво сиять. Небо повернулось так, что падая, диковинка звездочка на чужое счастье, медленно проскользнула сквозь мрак. Милая звездочка помнила про оленёнка, мигая огоньками иссякающей силы, кончик неба притянула к заснеженным скалам.

      Краешек небесной тундры зацепился за скалы, и спасённые звезды стали жить среди медведей. Сердцу Полярного олененка становилось теплее. В окутанном чёрной бездной тёмном мире небесной тундры он вспоминал пустоту созвездий, которые он зажигал. Постигнув горной тундры таинства, быстро бездумная опустошённость заполнялась мечтами о парении в небе родных ярких звёздочек. Мечта о полёте позволяла справиться с чёрной бездной, не давала серой тени поглотить всех целиком.

      Наудачу оленёнок, вместе с тлевшей звездочкой в объятиях, неземным величием устремлённый, оторвался ото льда, камней и снега. Втемную отправился ввысь опрокинутого неба, туда, где смутно вращалась сожженная темнота. Он взлетел уже очень далеко от тундры, но осознал, что опечалились медведицы, им совсем не хотелось со светлым оленёнком прощаться. Очень заскучала, разволновалась и с закрытыми глазами заплакала Малая медведица.

      - Сегодня особенный день, - спросил Полярный олененок. - Что сделает медведей счастливыми?

      - Мечтаем полететь в небесную тундру, и кружится со звездами, - ответили медведицы. - Разве такое возможно?

      - Сбудется самое заветное желание, - промолвил Полярный оленёнок. - Пусть это будет моим подарком за вашу доброту.

      - Мы будем скучать и без звёздочек и без тебя, - сказала Малая медведица. - Вместе отправимся ввысь?

      Оленёнок очень обрадовался предложению Малой медведицы и от счастья улыбнувшись, согласился вместе с ними кружиться в небесной тундре. Оленёнок подарил Малой и Большой медведице исполнение заветной мечты.

      - Пусть будет так, как желаете, - произнес Полярный оленёнок. - Никогда не расстанемся.

      Очень возликовала Малая медведица, отчаянно бросилась за ним, обняла своего друга Полярного оленёнка и они и вместе, кружась наудачу, в ослепительном полете стали подниматься всё дальше от горной тундры в высоты небесной тундры, к северному полюсу мира в кромешную тьму, вновь зажигать звездочки. Оленёнок и Малая медведица от счастья, светясь, вместе летели и оказались прямо в зените непроглядной тьме неба. Опрокинутая темнота от света расступилась, теперь Полярный оленёнок отчетливо видел огоньки, зажигающие жизни звезд. Большая медведица, вздымалась тяжело и косолапо в полете, поворачиваясь вокруг их верчения, приветливо подмигивала встречающимся радостным звездочкам. Им всем так понравилось на верхушке неба, что они решили здесь остаться и светились от счастья подобно созвездиям.

      - Я вернулся в родное жилище, здравствуй и наполняйся светом всё небесное стойбище, - сказал Полярный оленёнок. – Медведицы всегда останьтесь со мной.

      Полярный оленёнок возвратился к заветной небесной стоянке, к небесному полюсу и в верховье небесной тундры, в зачаток самой прекрасной и счастливой звёздочки неба. Меж ними пролетали искры, горячность взмахов огненных крыл зажигала другие потухшие звездочки. Оленёнок дорожил каждым мигом, отсюда улетать не стремился никуда, не к соблазнительному достатку и тёмному успеху. Не стремился затмить своим противоположным светом Солнце оленя. Обозревая мир, стал показывать медведицам, где находится север и превратился в жгуче-лучезарную Полярную звезду. Он все время находился на одном и том же месте, над северной точкой горизонта, в зените, неподвижно держался нежно за руку приполярной Малой Медведицы. Вокруг небесного Полярного оленёнка кружилась сама Малая Медведица и все остальные звездочки, соединяясь в созвездия, восходили над горизонтом и заходили за горизонт на сфере небесной тундры, вращаясь вместе с ней с востока на запад с периодом в сутки, подобно Солнце оленю и узкому серпу молодой Луны.

      В полумраке контрастных невзгод опрокинутого неба и обратно разбежавшихся тропинок, стражи Полюса медведицы, согретые искрой тепла и света, охраняли светлое начало всех звезд. Обогретые звездочки горели, вынося свечение, сочетая воедино горную тундру с небесной тундрой. Наяву и в добрых снах, осторожно бродили романтики медведицы звездными тропинками у времени. В горной тундре под звёздами таежные медведицы, смотрели на небесную тундру и видели, радостью искрящегося и сияющего чарующим взором Полярного оленёнка - звезду путеводную. Спокойная и постоянная Полярная звёздочка светом ясным озаряла тропинки и заглядывала в глаза ждущим изумительное диво медведям.

      Из-за вращения Земли вокруг своей оси таёжным медведям в горной тундре казалось, что вращается именно звёздное небо вокруг северного полюса мира. Медведи упоительным волнением верили в чудо, что под Полярной звёздочкой на оси вращения Земли в удобных берлогах рождаются сильные мира сего звездочки и от них тропинки по небесной тундре в опрокинутой темноте, заблудившиеся одинокие планеты приведут к пронзительному счастью. Бродяги таёжные медведи и таёжные оленеводы кочуя по Саянским горам с северными оленями, ориентируются на местности по сторонам горизонта. Если нужно знать, где север по звездам, делают это очень просто. Созвездие семи ярких звезд Большой Медведицы всегда видно над горизонтом. Продолжив прямую соединяющую крайние звезды Большой Медведицы вверх на расстояние, в пять раз превышающее расстояние между этими звездами, находят Полярную звезду. Расположение созвездий на небе с течением времени меняется, но Полярная звезда всегда находится на одном и том же месте и указывает на север.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Случайный танец

      Последний звёздный песок израсходовал свое тепло и не оставляя следы погрузился в чёрный бархат темноты. Под куполом высокого неба ни существовало ничего - ни света, ни времени, ни материи. Очень редкие вспышки и столкновения вызывали желание жить, и случилось необъяснимое расширение, в котором образовалась живое существо. Вселенная без границ встрепенулась. Ежесекундно она делилась среди звёзд и планет блуждающих, перемешивая все миры, каждый из которых растягивался, бросая в Тень кометы. Пламенем взметнулся безрассудных звёзд мерцающих навес, откровенностью заставлял многоточие гореть.

      Не ведая покоя, танцевал гордый танец Солнечный Ястреб. Его мысли и мечты, словно два крыла, парили вольно над мраком суеты, неистребимо заигрывая с Тенью. Солнечный Ястреб, очерчивая крылом реальность, наблюдал за тем, что происходит. Мысленно разделял Вселенную, лихорадочно пытался увидеть темную материю, но ему это не удавалось. Ястреб чувствовал силу темной энергии, преодолевающую гравитацию и стремительно разъединял плачущие, потухающие, новые звезды.

      Ястреб видел падающие звезды и даже загадывал желание. На самом деле это были не звезды, а метеориты, сгорающие в атмосфере. Но Ястреб сердцем чувствовал, что: настоящие падающие звезды тоже существуют. Немного, возможно, дна на сто миллионов. Он терпеливо ожидал и вскоре встретил первую из падающих звезд. Она с пылким восторгом забрела в сновидения дрожащей птицы. Тайною, манящею бликами скользила сквозь Галактику с бешеной скоростью. Не приближаясь, облетела мельчайшие чёрные дыры и норы, скрывающиеся в ядрах Галактик, и поглощающих холодные и пустые звезды. На обратной стороне тьмы, появился свет и тонкая тень, ускользающая от света. Поначалу падающая Звездочка была парящим огненным шаром, но теряя тепла, начала остывать. Она была дочь конечного существа – Вечности, более крупного по масштабу разума. Из распахнутой груди нетленности убежало сердечко, алмаз, полностью покрытое горящим льдом и обладающие самосознанием. Удаляясь от Тьмы, не поддавалась тоске, непрерывно и гладко на цыпочках Галактической походкой танцевала Звездочка в пространстве и времени. С небес соскальзывающий сольный танец, смятенно в пределах света и разнообразных образов, покачиваясь, танцевала.

      От грусти Звездочка, боясь исчезнуть, бессознательно летела в собственную тень, где тьма, глаза в глаза, танцевала танец тени меж астероидов на небосводе. Медленно кружились тёмные тени в танце. Сквозь ползущее тело тусклой ночи в ритме сердца, по краю застывшей бездны, вечный танец судьбы неумолимой не имеющей конца выводила. В отражении движений тень ближе, ближе, кружила прекрасно и жестоко. Звездочкой владела Тень отрицания, она стояла на пути, словно черное пламя. Удача пролетала мимо, оставляя жизнь в вечном недовольстве, чувства, мысли, образы, негативные эмоции. Бросала тень отрицание на все её существование.

      Дыханье танца волновало, изящностью тень страданий пробуждала в дремлющем сердечке. Задор и грусть заставляли осознать внутреннюю вторую половину, летящую над бездной зла и суеты, мир грёз. С одиночеством вторглось внезапно желание изменить свою жизнь, но боялся взглянуть Звездочка, как выглядят недостатки, собственная черная тень. Пыталась спрятать страх и самообман, прислушиваясь к внутреннему голосу сердца, задуматься над реальностью. Находясь внутри Тени, оправлялась на поиски себя, понимая, насколько это тщетно.

      Не впадая в отчаяние, опасалась полного подавления глухой Тени, что она вырастет до чудовищных размеров и уведёт танец внутрь себя, теряя интерес к миру. Позвякивая льдинками и не разрушая милые сердцу идеалы, старалась найти пути жить в тёмной стороне. Наслаждаясь чарами собственной тени, не подавляя силу чужеродной Тени, а: на равных танцевала прекрасный извилистый и гибкий танец, в безупречном глянце улетала белой вьюгою по окружности, скользя с обратной стороны, долго-долго возвращалась от ощущения ненужности.
В глубинах чудовищно мрачной Тени, чуда предвестник осмелев, крыльями позолоты просветов бился Солнечный Ястреб. Выгибалась дугой, переплеталась ажурным узором с плоскостью света таинственной улыбкой радость. Светлые частицы счастья в танце двигались в свете, в суматохе рассеивая золотую пыль по всей Тени. Их танец завораживал, пробуждая застывшее сердце Звездочки. Изменяющаяся Звездочка слышала музыку внутри себя, просыпалось желание танцевать под нее. Солнечное счастье Звездочку поманило, симпатией сердце опалив. Звездочка силою притяжения натянутая до предела, замедлила поступь, споткнулась от воображения, сухожилия растянув от натужности, неумело упала. Притихшая Галактика рассыпала созвездий тусклый бисер, учтиво опустела, сеяла добрые сны. Тенью измученная Звездочка почувствовала настроение направленное вовнутрь и с жёсткими вовне решениями. Разум возникновению мыслей на обособление.

      - Странный случай? – спросила Звездочка. - Знаем мне твои мечты?

      - Случайностей мало, - сказал Ястреб. - Счастливых немного.

      - Счастье ждут, веря в удачу? – спросила Звездочка. - Мы столкнулись совсем не случайно?

      - Средь Тени, невзначай? - сказал Ястреб. - Настоящее чудо наша встреча.

      В нечаянном соприкосновении, невольно со вздоха ворвалось чувство любви. Восхищаясь, безоглядно любя, сердце неожиданно жгли настроения, направленные на единение. Бездонного неба Галактики стало мало. Застыла, падавшая Звездочка, в волнениях не дышала. Ждала терпеливо, даже всплакнула нехотя, уязвимо засмотревшись в глаза Солнечного Ястреба в длинной паузе. Сразу защемило сердце-алмаз, но коленки дрожали и прохладою мурашки бежали.

      - Может это просто обман? – спросила Звездочка. - Смеется Тень надо мной?

      - Ты со мной, - сказал Ястреб. – Ты такая родная, как сон.

      Космос дышал горячим золотым металлом. В предрассветном мерцании, Ястреб танцевал звездный танец с трепетной Звездою. Они чутко и внимательно скользили друг за другом на кончиках пальцев, круг за кругом рассекая ночь, не на кого не похожие. Странник поднебесный Солнечный Ястреб и белоснежный шлейф Звезды исполняли танец, падая вниз в глубины глубин, уцелели в зените. В полушаге кружа от земли, не прячась, прощалась с уходящей непроглядной, путанной и странной тенью. Прирученная Звезда начала лучше понимать себя и границы брезжущих надежд на лучшее. Приходили разные озарения, ощущение полноты, свободы, счастья и возможностей.

      - Счастлива ли я? – задавала вопросы Звездочка. - Живу ли я по-настоящему?

      - Наивность делает детьми, - сказал Ястреб. – Сон нам шанс хороший дал.

      Странник поднебесный, тихо крыльями шурша, вернул реальность мнимым пробуждением, в тумане грёз затмений. Сиял за пределами Галактики свет сердца. Питал аромат невыразимого вкуса солнца. Тоску, сжигая под бликами звёзд, в россыпи жемчужных слёз загорая, прорывая тьму, стремилась быть в озарении светом ослепляющим. Беспокойство, столкновение вновь не важны, длиною в вздоха в танце птицы с яркою звездой. Сердце доверчивой Звездочки, любовью горело, чуть-чуть вздыхая, не в силах было забыть Тень мироздания. Не слишком случайное танцевальное приключение вдруг прервалось. Грустно, на танец Звездочка во сне приглашена была, улетала, жизнь не меняя. Собственная Тень, необъяснимыми миражами рисуя картину неизведанно бесконечно желанную. Разлучить, сумела искреннее счастье, Звездочка поднялась в Галактические небеса. Разлетелись, словно не было ничего перерождающегося в чувства. Случайная встреча мимолетна, необыкновенна, просто снами столкнулись, в глубине взгляда увидев тепло, без поступков и мыслей. Звездочка, расставаясь, вероятно, надеялась, не изъясняясь светлым лучом преломляясь, вернуться в счастливые сны, ослепляя.

      - Печальна вечная тайна воображения, – сказала Звездочка. - Свет надежду дал.

      - Мечтал провести вместе вечность, - сказал Ястреб. - Мечтою осталась видение.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Золотой уголек

      Зимы в Саянах, с долгими и холодными ночами выявляют таежный характер. Мир камня и снега, огнем и золотом испытывает немощь человека. Позабытый таежник, при переезде на другое кочевье, с собой брал древесный уголек из кочевого костра, приглашая в путь хозяина огня.

      - Уголек, кочуем в другое стойбище, - говорил таежник. - Не оставляй жар и тепло.

      Добравшись до очередного ручья, слушал, что сердце говорило. Лишь чистому сердцу открывалась золотая тропинка истины. Шаги по тропе растворения с природой, очищения разума от бренных мыслей, сбрасывали с сердца сдерживающие поступки и давали понять, насколько проще, теплее и светлее становился мир вокруг.

      Таежник вышел на скалистый ручей не окончательно замёрзший, с россыпями золотого шлиха. Ручей был зажат в каньоне с коренными породами. В верховье, при разрушении кварцевых жил золото освобождалось из материнской породы, уносилось кипучей водой в низовье ручья. Золотой песок в виде зерен и песчинок оседал в песок и в гальку кварца. В россыпи встречались свежие, умытые и окатанные зерна и самородки. Таежник шел по руслу ручья, перескакивая с камня на камень. Уровень ручья зимой уменьшился, и с поверхности скал, вкрапленные в кварц, на него глядели самородки круглыми глазами. Щетки коренных пород иногда скрывал ледяной поток бурлящей воды, омываемые наледью каскада, самородки блестели, как зеркало, и, казалось, они подмигивали, готовые мгновенно исчезнуть. Иногда дикий ручей нырял под камни, зажатый глыбами валунов и самородки в западинах и трещинах каменных монолитов сияли желтым блеском. Он обошел водопад, «котел» которого ловил осаждения золота. В нем скопилось самородков гнездо, блеском просвечиваясь в замерших объятиях льда.

      Таежник, пройдя загадочную глубину каньонов и ущелий, поднялся в вершину ручья, обходя крупные самородки под крупными валунами горы. Поднялся па верхушку горы и встретил обнаженный золотосодержащий пласт. Золотые гряды вверх-вниз расходились по тундре. Таежник стоял на золотой жиле, было это золотое место, его точкой противостояния всем внутренним силам.

      Мерцала нежностью покрытого золотом купола молчаливая гора, пиком вершины поддерживала золотые облака небесной тундры. Золото тундры, расширяло большие сердца, но сжимала ничтожные. Мерзлому сердцу золото счастья не приносило. Таежник не позволял плохим мыслям красть у сердца теплую радость. Он помнил свои случайные ошибки и надеялся, что будет мудрее, чем был в прошлом. Наполнял разум благими намерениями приносящими удачу.

      Над этой горной тундрой в переливах разбитых лучей восходили луна и звёзды. Над тундрой жили две Луны. Белые как солнце, из золотых лучей создавали невероятное впечатление. Крутились на скальных отрогах, на ледниках и перевалах, Луны сияли среди золотых звезд другого, забытого мира. Среди невиданно жестокого, безжалостно мстящего, несытого золота, усеявшего горную тундру, словно созвездия ночного небо, жарко, драгоценно светились наполненные лунными блестками ярко-желтые звездочки. Таежник испугался неизвестности лукавого счастья и не выполнил запрета, в сомнениях глупых, не очистив сердца, заглянул в черные глаза дикой страсти. Своим дрогнувшим сердцем охладел, и потускнело жгучее золото, изменилось, не отражалось в нем тепло. Потемнело внутри черствое сердце, как угасало мутное золото. Закрыла Луну пелена из туманов печально, легендами призрачных льдов, задремали грустные звезды. Где-то далеко раздался нещадный волчий вой. Подсознание скользило мимо мимолётными снами, отметая рассудительность разомкнутой тьмы, которая губит мечты. До боли хотелось плакать и уйти от оскала холодной бездны. С замерзающими слезами на глазах и сердцем усталым, ощущая зубов холодный стук, таежник знал, нужно дарить тепло светилам и получать их свет в ответ. Так, может его черствое сердце согреться и небесная тундра не угаснет.

      Утомлённый без сна, таежник почувствовал, что настало время раскладывать костер. Вдруг сообразил, что из самого сердца нужно взять золотой уголёк. Побеждая страхи и леность, из тлеющего пепла раздул огонек. Пламя поднималось к дерзким звездам в небо. Рукой в мельчайшей золотистой пленке швырял горстями тёмные самородки песчинки невзначай в огонь. С открытым сердцем, угощал крылатой золотой пыльцой хозяина огня.

      Вспыхивал костер тысячами блестящих темно-красных золотых искр и озарял небосвод, яркими лучами лаская. Затаились грезами грозные скалы. Щурили разноцветные глаза и моргали слегка покачивающиеся звёзды. В бледно-розовом небе всплыл призрак-силуэт золотой Луны, а не луна. Полыхая золотым отблеском, сонливо алмазная пыльца Луны облила печальным сияньем притягивающие заснеженные громады, не переступая, прислонилась к вершине горы.

      В тенях загадочных, меж небом и льдом, вонзаясь в сердце, золото явное таяло, становилось нереальным. Горящими угольками сквозь пылающий вихрь вылетело оно из костра, очерчивая зерцало золотой жилы, холод камня согревало. В смятении под звездами за ним в погоню бросилась, ещё одна, таинства полна, прозрачно-белая Луна, в костёр сквозь слезы глядела устало. Прикасаясь к пеплу горячему, сквозь объятья огня друг на друга глядели раскаленный Уголек и озябшая Луна.

      - Чувствую, - спросил Уголек. - У тебя в сердце боль?

      - Это просто грусть, - сказала Луна. - В мрачном золоте я не вижу свое отражение.

      В глазах Луны костром пылало отраженное пламя в звездной пыли. Луна расслабилась, доверяясь Угольку. Совсем позабыв о себе, Луна спустилась в огонь, медленно ступала золотыми ножками. Босиком танцевала по горячим углям, оставляя ожоги, проживая каждое движение, соединяя его с дыханием. Праздновала жизнь в каждой искре тлеющих лучей чарующим виденьем.

      Словно околдованный Лунной мечтой загадочной, запылал и дышал огонь в сердце. Обожженное сердце соединялось в каждом биении в объятьях первозданной красоты. На золото сквозь очистительный огонь, в волшебном сиянии спустился лучик света. Впитав в себя лучистую энергию, обожженное золото отражало свет очарованной танцем Луны, освещало, дарило отражение звездам. Смотрясь в него истинная одинокая Луна увидела свое отражение в нём.

      Танцуя на раскаленных углях, Луна даже не вскрикнуть, золотыми слезами смывала забвения тьмы в разорванный чарующий огонь. Капали слезы расплавленными самородками. Искрами горящего костра, с золота улетала ничтожность куда-то прочь. С горечью небо, играя с судьбой, отдавая сердце лунному свету, роскошью блеснуло и заплакало слезами, чистым золотом сгорающих звезд. Тайным тягучим сплавом, очищения грязи в глазах, сердце вдруг мудрее стало. Тлели ошибки-ожоги, словно под золой угольки. Глядя сквозь себя, таежник ворошил тёплую золу в отсветах золотых холодных камней. Сыпал золотую пыльцу на медлительно движущиеся тени. Засияло могучее золото, как прежде повеселело. Танцуя, уже без боли, белая Луна наслаждаюсь вволю, угольком тлея, по кромки утренней зари возвращалась в простор хрустального неба.

      Бесценные самородки золота истины подносил, угощал хозяина огня, но черный простой и живой, не сгоревший уголек-оберег от костра взял с собою, в сердце хранил. Не поблек, не грустил Золотой уголек частичкой драгоценной мечты. Сердце обжигая, горел, как яркая звезда, легко зажигаясь светом лунным.

      - Пусть холод золота останется, - говорил таежник. - Тепло приходит.

      Ощущая бессмысленность жизни, таежник обратился за даром мудрости. Уголек жаром внутри таежника, помогал открытому сердцу, путешествующему с эхом Луны, дыханием грел, разжигая огонь, любя. Уголек очистительно прожигал все, что накопилось за много лет. Погрузившись в равновесие, бесшумно по верхним векам глаз танцевало босиком Солнце. Щедро золотило лучами вечность гор, наполняло удары сердца. В первозданной чистоте засияло самое ценное золото живое. Отражение золота не означало покой, на сердце мир и солнечную радость. Солнце дарило лучезарную жизнь всему живому, не требуя ничего взамен. Растворяясь в золотых жилах ущелий, не проваливаясь сквозь камни, тропою кочевой с таежником наравне, Солнце жадно глотало красоту новой жизни.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Солнечное сплетение

      На очарованных далях, между небесной и горной тундрой, спала в свободном сне Слезинка - капелька плачущего снега обреченная стать звездочкой.

      - Мое сердечко сквозь пелену тумана и печали свет счастья ожидает, - шептала Слезинка. - Застывает невольно прозрачной льдинкой.

      В бескрайнем холодном мире, у капли Слезинки не было пары. К сердцу обращалась Слезинка от страха совершить ошибку.

      - Терзают сердечко сомненья, - думала Слезинка. - Где взять свет Звезд, пыльцу Луны или Солнечный лучик?

      Одинокой Луны всегда так далекой, холодный свет загадочно струился. Бледная Луна, летя в просторе, тихо злилась, по ночам заплетая, небесной и горной тундры петляющие тропинки, что наугад проложены к счастью.

      - Какая тайна в твоём свете? - спросила Слезинка. – Твой свет трепещет, чуть дыша, и не дает покоя среди дня и ночи?

      - Мечтаю, думаю и жду, - сказала капризная Луна, - Струится в серых и печальных отблесках мой свет, неся неведомые судьбы.

      Слезинка, пересчитывала дрожащие звезды под чуть приметными тропиками горных вершин. Но тропинке, проложенной звёздным лучиком, мечтала до счастья подняться. Познания свет на небосводе в центре мироздания, сиянием превращался в чудо и манил к себе Слезинку. С ума её сводил, прогоняя призрачные тени величия нездешних звезд. Слезинка взирала в глубины бесконечности, тихо задыхаясь, открывала сердечко свету, рвалась в небо. Чужестранки звезды, ледяное время, ощущая в жилах, меркли и гасли, падая с небес на тропинки жизни в пустоте отдыхая.

      - Мне так хотелось коснуться настоящих звёзд, - шептала Слезинка. – Взлететь от нереальных грёз.

      - Светись наедине сама с собой, - холодно вздохнула Звезда, - Мой свет задумчивый и грустный мерцает в далекой вышине.

      Мечтания ощущала Слезинка в сумраке нехоженых тропинок собственной судьбы не обогретой.

      - Бледен свет мечтаний, я страдаю? – спрашивала себя Слезинка. - На тропинках счастье не разглядеть, сердечко не отогреть.

      Связующую радость между звезд чистотой предчувствия видела сердцем. Вздрагивало сердце неповторимо. И случилось, чудо! Слова Слезинки услышал Солнечный лучик.

      - У света страха нет, - промолвил Солнечный лучик.- Я помогу тебе, слетит тоска со светлых чувств.

      Солнечный лучик сказочным сном мчался, пронизывая миры позабытых улыбок планет и грусть комет. Летучей мечтой прорваться сквозь небесную прохладу тьмы. В его глазах светило Солнце и он найти он своё счастье хотел. Оказался на нервном узле, там, где Солнце сплетается с бродягой Слезинкой. В его узорах жила мечта о своём высоком предназначении. Смеясь и плача, стал пестреть и зацветать, как невиданный чудесный алмаз. Его сердечко сильно билось и сверкало, как будто осыпанное драгоценными камнями. Вокруг скрещения всех границ стало завораживающие красиво. На мелкие осколки света дробится Солнечный лучик.

      - Я – твое отражение, – призналась Слезинка. - Будь со мною.

      Он застыл и закачался, согревая ее теплом расслабляющие томным, вызывая добрую улыбку. Над ущельем будней блуждающих просветов подниматься к солнцу выше гор держась сплетением лучей. Нечаянно скользнул вдруг лучик искоркой тепла по капельке слезы. По телу Слезинки пробежала нервно дрожь до исступленности. Слезинка в сердце свет Солнечного лучика пустила на миг один и затрепетала, вздохнула, ожила, вспыхнула, проснувшись из холодных снов. Сердце стонало, мучили мысли терзания, он дарил ей способность жаром топить горький лед.

      - Печаль утолена. Хочу я свет нести! – хихикнула милая Слезинка. - В сплетении солнечном отраженное чувство прорвалось на волю.

      Маленький лучик ударил теплом в солнечное сплетение Слезинки, мучительно вызвал невозможность вдохнуть. Нервы разбежались через боль и немочь в разные стороны наподобие лучей солнца и принесли красоту телу Слезинки. Глубоко выдохнула Слезинка остатки воздуха из груди, и оказалась посередине небес. Часть Слезинки находилась над звездами грез. Там все было необыкновенно, это был сновидческий зыбкий взор. Взор осмотрелся посреди мрака, он искал Солнечный свет в слоях памяти на горизонтах радости и упоения. Живительный, теплый, слабенький Солнечный лучик осветил серые тени сомнения. Взор искрился, не давал угаснуть загадочно-мечтательному лучу. Таинство чуда, в чарующем миге, расточая тепло в любовью согретое сердце, маленький лучик струился светло.

      - Взор прекрасен и лучист, - шепнул лучик. - В нем небо тает.

      - Ярким светом залита, - говорила Слезинка. - С твоим сердцем знакома я.

      - Ясный ум твой в мечтах витает, - шептал лучик. – Я знаю все твои надежды.

      Молчание в тиши неземное сплетение двух сердец в заветный узел, сияющий изнутри резкими муками-бликами. Слезинка радости и Солнечный лучик в переплетении отблесков драгоценных сплавов. Внутри сплетение блуждающих отсветов судеб забывших нервные разлуки. Сплетение чувств, сочетание случайных мыслей, сцепление надежд. Сердец – озноб, биение, свечение и чуткость, красивая причуда. Срослись лучистыми узорами-узлами Солнечная высь и Слезка. Породнились невольно омуты глаз в сплетении Солнечных миров и чувствительных нервных клеток. В сплетение Солнца и отраженного света изумрудными сказками яркий лучик светил. Из забытья чувства заполыхали вновь. Наивная Слезинка дрожала, дышала, играя дивной красой, ликуя, множеством огней. Зачарованная Слезинка, вместившая свет, сияла, сверкала, искрилась, чистой слезой восторга, ясной бирюзой.

      - К Солнечному сплетению игрой воображения ведут желанные тропинки, - шептала Слезинка. - Мечтой можно жить.

      Для счастья очнулась, осознания себя, в пылающем вожделении в сердечке Слезинки, полощется эмоциями пламя огня и чудесно иссякала переживаний череда. Рассеялась тревога и страдания, а настроение сразу стало лучше. Ослепленное сердечко создавало признание и любые чувства нежданно странные. Сияли ярко вспышкой впечатления, блаженно светлые, до исступления желанные. Сердечко все тайны открывало, будило чувства тайно-спящие. Жемчужина мира, частица малая великой силы, блестела, сверкая изумительным серебром. Слезинка ликование - дочь Вселенной, растворив в себе солнечный свет, наполняясь лучистым огнем, счастливо дыша, весь мир выше всяких похвал, отражая под вздохом внутри. Свежестью повеяло видение, преобразился обычный мир, озаряя волшебным светом сладкое упоение чудес, блеснув властительным светом в небесной глубине.

      Обольстительный Солнца луч мимолетно зажёг, отвел глаза и бросил тень невзгод. Догорающий луч, сдержанно, и страстно играл в бессвязные игры не изъясненного счастья. Доверчивая Слезинка, меняла опаленные чувства, менялся светлый день, менялась, захлебнулась чернотою в ней дерзкая ночь. Слегка неясными мечтами окрыленные, их невидящие жизни где-то разминулись и на мгновенье потушили пыл. Обгоревшей звездой жалобно оборвалось в негодование, сердечко Слезинки словно терялось. Над временем вспорхнула нетленная надежда, лучом рассеивая темноту и утешением грея сердце. Для Слезинки стада звездой путеводной капризная мечта, если Солнечного лучика не было рядом, и не важно, что в тот момент на небе были рыдающие Луна и Звезды, то защищаясь от неприятных ледяных ощущений, она, волнуясь, просто мучительно ждала.

      - Огонь воспламенит сердца, - шептала Слезинка. – Ты скажешь, что вновь счастлив?

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Солнечное сердечко

      Смутные горные хребты неосознанно стерегли расплывчатую бесконечность. В сужающемся скалистом ущелье становились все прохладнее, темнее и мрачнее. В каменном лабиринте, под тусклой скалой в морозной тени, кочевой таёжник блуждал. Остался наедине с суровой природой благой дух его сердца. Прирученные Северные олени помогали преодолевать лишения, но без заботы стали ленивыми, дичали и терялись под сумеречными звёздными тропинками.

      Солнечная звезда пролетала по небесной тундре и заметила, что холод тайно сковывает таёжные сердца. Светило не могло близко приблизиться к горной тундре. Её огонь сжёг бы мох, ягель и скалы. Солнце решило подарить таёжникам лишь крохотную искру своего очаровательного огня. Пусть эта крупица искорка зажжёт огонь в сердцах кочевых людей. Прилетела звёздная искорка к скользким каменным уступам. Искорка горела, дымила, светила, не гасла, она теплом своим лечила. Искорку, упавшую с неба, таежник приютил и поддерживал топливом, бережно переносил её с угольками с места на место, кочуя по тайге и тундре. В укрытии оставлял бревно с искоркой, которое бессонницей тлело несколько дней, и по возвращении раздувал пламя. Часто искорка была им забыта, но прощала безжалостную разлуку. Однажды, таёжник ушёл на Суглан за холодные вершины, и долго не возвращался. Сердечко искорки в тоске заскучало. Костер перестал гореть, светить, исчезли опавшие крылья пламени, тлел, угасал и сгорал дотла. Белый дым, растягивая жилы, взмахивал и миражами таял, надежду унося с собою. Сердце таежника в разлуке стыло, тревожно и больно ныло, как ожог. Очнувшись от усталости, он страдал, растеряв тепло. Оступившись о звезды над бездной дней забывающихся, вернулся сквозь туман невзгод и солнечное затмение к горсточке оставшейся золы.

      - Под слоем пепла от погасшего костра потухла обескрылившая искорка в сожженных угольках, - вздыхал отчаянно таежник. - Откуда взять силы, что искру разжечь вновь?

      Ранней сединой виски покрылись, усталость на лицо легла и намела в сердце сугробы. Не предаваясь унынию, добывал огонь высеканием. Строило сердце от горной тропинки мост до Небес. Закрывал глаза и представлял перед собой летающий огонек. С искоркой таежник на долгом пути тонул в облаках и тумане, слившись со светом воедино. Изумительная искорка всегда светила и его всегда согревала. Ударял камнем кремня о камень пирита не жалея сил и случилось чудо. Родилась дивная искорка мерцающим розовым светлячком. Не стесняясь, смотрела на звездное небо, ощущая себя порывистым, стремительным огнем, от которого плавилось все мыслимое и немыслимое. Сердечко искорки полыхало бушующим пламенем, осеняя сияньем.

      - Не потеряй меня, пожалуйста, - вдруг сказала искорка, - Мы одни в горной тундре.

      - Ты и я – это больше, чем двое, - сказал таежник. - Мы с тобою одно.

      - Ясны мне твои холодные печали, - сказала искорка. - Тревогу сердца могу унять.

      - Распростёрто перед тобой моё бродячее сердце, – повторял слова любви, упрямый кочевник. - Тобой ведомый суеверно я, тропою иду?

      Одинокий ветер шевелил листву около холодных углей. Руки искорки разогрелись так сильно, что прикоснувшись к сухому мху, он обуглился и воспламенился. Заметаться маленький любопытный огонёк. Пламя костра завораживало, пленяло сердце таежника танцем, вырывало из привычной холодной реальности. Смотрел таежник расслабленно на искорку, ни о чем не думая, видел силу, гармонию, таинство. Пламенеющим взглядом маленькая дрожащая искорка смотрела на таежника как в бездну. Она его сердце любовью могла согреть и жить в нем, как надежда. Таежник искренне радовался появлению искорки. Он её очень любил сердцем угольком.

      - Искорка, научи разжигать былой огонек в дремлющем сердце, - просил таежник. - Научи растворяться в пламени, сливаться единое целое.

      Смахнув пепел утрат и вину расставания, вздохнула и вспыхнула радостью озарившая искорка. Понимала, что их встреча не была случайной, а точкой пересечения их судеб. Солнечное сердечко искорки испытало радость, какую никогда раньше не переживало. Разбудило в нем вулкан чувств из солнечных лучиков. Ветер встречи раздувал пыл солнечного создания. Искорка разгорелась очень сильно свежестью чувства от счастья. Живая искорка любви умела щедро дарить свет и жар своего сердца, о себе забывая ради других. Она протянула заломленную руку таежнику, возвращая очарование.

      - Твой взгляд, наполнен нежной заботой, – сказал таежник. - Взор восхищённый подобен ясному небу.

      Их ладони соприкоснулись, между ними пробежал и вспыхнул малюсенький, теплый сердечный проблеск. Всполох стал ярче и светлей в душе кочующего таёжника по горным тропам. Крошечное солнышко сумело в сердце разжечь нетленный уголёк. Невесомый трепет легко расправил морщины. Едва ощутимые искорки, сияя, скользнули, из взгляда в говорящий взгляд. Бегали по сердечному мосту туда, сюда, обратно, навстречу, холод прогоняя. Растаял снег, метели прочь ушли. Осторожно вдыхал таежник жаркий воздух искорки тепла в стылое сердце, и медленно выгорали грустные мысли, невзгоды. Вкушал слабое дыхание огня, открывая в себе нечто новое. На тлеющих углях сердца затанцевала маленькая теплая и печальная сумеречная искорка. Таежник почувствовал дрожь чуть видимого пламени. Пропускал отблески света и тепло в каждую клетку пепелища сердца. Оглушительно и безотчетно колотилось сердце, вольной лавой закипало. Соскучилось, насмотреться торопилось. Вспыхивала искорка света видениями, синим свечением, чуть выше оранжевым, желтым, зеленым, красным.

      Словно звездопад падали и сгорали во тьме проблески, оставляя обжигающие следы грусти. В крыльях пламени краем глаза сердце видело чередой встававшие представления огня об обидных поступках. Сгорали в сердце печали, что занозами сидели. Кочевник повалиться на тундру без сил. В сердце таежника разгоралась, своя собственная светлая малая искорка - свет надежды. Он понимал, что сейчас та переживает новое рождение большой жизни, ожидающей его впереди. Очень сильно хотелось необычных чудес. Во мраке ночи Солнца луч призрачных надежд, тлеет и осядет иглами льда.

      - Искорка сильна, - сказал таежник. - Сожгла прежней жизни все потускневшие воспоминания в ничтожный миг.

      Простивший боль, обман, предательство в пути таёжном - взошёл на вершину небес любви. Позабыв про ошибки, помнил о главном, что в радостном сердце любое желанье исполнится. В сердце таежника ярким пламенем горел огонь любви ко всему живому, он почувствовал, как чуть-чуть потеплели, засветились его глаза искорками солнца и счастья. Высвечивая солнце из себя, касалась искорка луча свободы огненных стихий.

      - Ты искорка для моего огня? - думал таежник. – Звездой горишь в моих руках?

      Он рассказывал искорке, как на духу, что ёжится сердце в холодных безжалостных мирах, где в солнечных затмениях обитает стылый снег и тьма, очень мало проблесков света. В ледяной тьме ёрзает вакуум бездушия, и затемнённые сердца любой ценой борются за выживание и равнодушно заботятся только о себе. Искорка искренне сочувствовала и мечтала согреть и осветить путь всем. Искорка знала, что у людей, живущих в студеной тьме, можно зажечь светоносный огонь в не согретых рыдающих сердцах. Искорка подносила ладонь к чадящим сердцам, забывшим красоту. Несущая свет искорка, отдавала частичку своего тепла в их закованные ледяной тьмой слепые сердца. В этих сердцах начинали теплом тлеть слепящие созвездия. Свет приходил не только извне, искорки, мелькали в улыбках друг друга, светились в глазах. Мир внутри и вокруг сердец начинал светлеть, вся тундра искрилась и переливалась, как будто у каждого кочевого костра светило много солнц в пасмурные дни. Окуривал оленей дымом, чтоб меньше страдали от гнуса. Лаской приручались Северные олени. Сбывались мечты и новые рождались.

      - Не исчезай, - просил таежник. – Искорка, мне без тебя одиноко. Вместе будем мы сиять.

      - Улыбайся, сияя лучами. Твоё горящее сердце в жестоких обстоятельствах кочевой жизни выработает особую стойкость духа, не будет замечать трудности, - сказала искорка. - Кочуя по тайге, вслед за оленями, станешь истинно навеки счастливым. Познай законы природы, и олени расплодятся в большое стадо, сама природа заплатит тебе благодарностью. Не будут страшны ни угрюмое одиночество, ни сильные морозы, ни глубокие снега.

      Легкая искорка безумной красоты, маленькая, теплая, веселая, рожденная всполохом пламени, оторвалась от дна ущелья и с порывом ветра взметнулась ввысь, думая вернуться на обратном пути. Полёт окрылял её, вызывая ощущение свободы, и она летела туда, куда звало её сердце, уверенная, что это единственный выход из ущелья тьмы. Заботой нежною лучилась и неустанно дарила восторг своей души, на жизненном пути. Горела желанием принести свет и тепло своего сердца, как можно дальше, в каждый уголок горной тундры.

      Последняя искорка вечного Солнца летала, радостная, светлая, ярко горела во тьме, где не было ни тепла, ни света, где было мрачно и страшно. Иногда затухало Солнечное сердечко, отдавая тепло, и вновь разгоралось, в пламени летая. Искорка ни минуты не оставалась на одном месте, задевала огнем таёжные сердца. Сияя во всей красе, она мчалась вперёд и вперёд, на своём пути бережными руками в бесчисленных сердцах зажигала тепло и искорки любви в глазах. Счастьем светилась малая искорка истины мира безбрежного, таежная путеводная звездочка – крылатое Солнечное сердечко.

      - Малая искорка, дала поверить, что в сердце может гореть огонь, – думал таёжник о не недосказанности. – Искорка зажгла тысячи таёжных сердец, но чтобы они не погасли, каждое сердце должно поддерживать своими силами огонь и пламя.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Дух неба

      Таежник двигался вверх вдоль берега ручья, к левому краю языка ледника, где рядом с небольшим озером была ровная щебневая площадка. Он спешил коротким путем добраться из долины реки в северную часть хребта, к вершине Величественной горы у «Жилища духа», где на каменные плиты снисходит с неба владыка духов. Со стороны озера со скалой на берегу, виднелась широкая седловина перевала, весь цирк ледника, ущелье и с лавинными выносами стена пика вершины. Перевальный крутой взлет таежник прошел правее седловины по петляющей тропе, обходящей скальные выступы. Поднялся по каменной осыпи на седловину, пройдя по гребню, достиг вершины и осмотрелся. Каменные плиты спали, в небо, воткнув верхушку. Как привидение были камни окутаны целующим туманом, при порывах ветра, обнажая грани. В чудесный момент с «Жилища духа», спадал туман, и они открылись во всей своей красоте и величии.

      - В знамениях неба силу почитаю, - спросил таежник. – Истину, скажи, чтоб с радостью кочевать я мог?

      - В своем сердце дай жилище духу, - изрек Дух неба. - Вглядываясь в мир своего сердца, твори.

      Вдыхая мощь небес и гор, таежник понял, что скоро что-то начнется. Смотрел в горизонт между мирами горной и небесной тундры. Тучи перемешивались с залитыми солнцем просветами. В этих просветах орлица учила летать молодого птенца. Обнимала и поддерживала, расправляла крылья к свежему ветру. Исправляла ошибки, внушала премудрости и как в первом полёте опираться на воздушные потоки. Пела о счастье. Таежника восхитили эти создания, никогда они не давали подойти к себе так близко. Казалось бы, совсем не замечая человека, птицы кружили низко, оглашая воздух пронзительными криками. Полет филина за орлами заставил таежника удивиться. Не слышно, полутораметровые крылья огромного филина разрезали воздух. Филин летел плавно, внимательно вглядывался в добычу, делал несколько взмахов крыльями, а затем парил по ветру, как бы отдыхая. Филин охотился на орлов в полете. Быстро догнал молодого орла и ударил. Птенец потерял плавность полета и начал падать. Орлица подхватила когтями сорвавшегося птенца и отважно его защищала, но филин был силен и напорист. Орлице пришлось пойти на отчаянный шаг, отпустить орленка и вцепится клювом и когтями в не прошеного гостя. Обнявшись, ни полетели в низ. Орленок потерял их из виду, снижался и упал на огромное гнездо «Жилища духа». Он поднялся, валился, пытался разбежаться и взлететь, но горной тундре не было, ни конца, ни края. Он очень надеялся, что мама победила. Напрасно звал орлицу. Криков орлиных слышно не было. Очень сильно болело крыло. Духу неба стало холодно в вышине. Туман усилился, видимость упала. Внезапно налетел сильный порыв ветра. Дух неба заплакал дождем. Слезинки замерзали и кружили снежной метелью. Горную тундру засыпало пеленой снежных хлопьев. На камнях, таежник увидел орленка при падении повредившего крыло. Орленок, терпя боль, попытался взлететь, но лежал на каменных плитах, сжав до судороги клюв.

      - Птенчик орла замерзнет, – подумал таежник. - Может поскорее уйти или подлечить и отправить летать обратно в небо?

      Орленок, распластав свои крылья, страдал, от боли и переохлаждения. Он трепетал и пронзительно кричал, подзывая мать. Взрослые птицы в снегопаде не кружили вокруг и не кричали. Взял орленка на руки, осмотрел. В руках был птенец-слеток. Орленок почти полностью оперился, но летал пока еще плохо. Виднелись открытые повреждения. Таежник чувствовал, что суровый филин не прекратил охоту и нагонял страх. Его очень трудно было заметить в опускающихся сумерках, и он подлетел бесшумно и неожиданно с неба. Таежник от филина собой прикрывал орленка. Очень большая птица с большим размахом крыльев, изогнутыми и острыми, как ножи когтями глубоко впилась в руку таежника. Таежник не потерял способность к сопротивлению и камнем сбросил с себя хищного зверя. Прижав орленка к груди руками, грел теплом собственного тела, и кормил его мелкими кусочками мяса. Таежник взялся за то, о чем не имел ни малейшего представления. Лечить гордую птицу не просто, но не простил бы себе, если оставил ее замерзать одну. Старался идти очень осторожно. Молча сделав крюк по скользким камням, спустился к краю скалы. У кедра с ветками и сучьями способными гореть, под навесом скалы нашел сухой участок для разведения костра. Решил остаться здесь на ночевку. Шансы на выживание орленка в руках таежника увеличились. Орленок попытался встать на ноги, но сваливался. Таежник соорудил ему теплое гнездо. Вправил крыло и ногу орленку, помазал кедровой смолой, напоил отваром трав. Перевязал и свои раны. Чувство времени начало теряться. Таежник и орленок погрузились в сон.

      - По таежным преданиям, встреча с филином наяву не принесла ничего благоприятного, но что означало его появление во сне? – думал с содроганием таежник. - К чему снился крылатый зверь белого цвета?

      В плену нахлынувшего сна, скупой на слова филин издавал внезапные глухие звуки, пугающе резко и громко ухал. Его глаза ужасно горели на фоне черного неба. Он страшил и преследовал вздрагивающего хозяина сна. Наяву проявил бы таежник мудрость и проницательность в сложной ситуации. Устраняя ее, тщательно обдумал свои действия и старался увидеть то, что не могут заметить другие. Осторожный сновидец убегал от филина и чувствовал страх нападения на орленка.

      - Что если не удастся вылечить орленка, и вернуть ее в природу, – беспокоили таежника разъедающие изнутри мысли. - Сможет он летать, либо нет?

      Необходимо, вернуть птенца орлице, что бы он знал все, что нужно для жизни в горах. Долго пожив с человеком не сумеет добывать себе корм и опасаться врагов. Хозяин сна решил не приручать орленка, не кормить с рук. Орленок во сне, вел себя, как человек, разговаривал, предупреждал о том, что сновидец наяву получит. Что спящий таежник узнает какую-то тайну, которая его удивит.

      Проснувшись утром, таежник заметил, что под навесом скалы достаточно темно, вход присыпало снегом. Не отчаиваясь и поддаваясь панике, он вылез из убежища и убедился, что снегопад немного поутих. Кричали птицы – орлы, кружили над скалой, принесли зайца орленку кушать и скрылись. Таежник вернулся обратно. День прошел. А ночью появились такие звезды, каких таежник ни разу в жизни не видывал. От полноты чувств забилось сердце и зажигалось огнём и таяло в счастливом мираже. Выздоравливал орленок, ел то, что старшие приносили, летать таежник его потихоньку учил, и крыло заживало. Дрожа, сгорая, просто веря и подымаясь вздохом в небо, тонул в ветре. Сердце билось всё сильней, познав пленительный восторг, бушующих страстей, похожие на сказки. Духи чувствами играли. На волю птенца тянуло. Таежник ощутил родство душ, они были, как половинки одного целого. Ближе не было под небесной и горной тундрой никого. Таежник, лишь дополнял поток общих желаний. Он мог ошибиться, но сердце не ошибалось никогда. Тепло чувств не покидало сердце. Дух жил в сердце и давал силы думать хорошее, ведь мысли в горной тундре материальны.

      - Мы дети гор и неба? - вопросил таежник. - Мы неразрывно спаяны с тобой?

      - Это наш родимый дом от края и до края, - ответил Дух неба. - Чувствуем себя мы слитыми в одном.

      Утром сквозь тучи прорвался луч восходившего солнца, золотым светом освещая небеса и давая начало новому дню. В небе птицы метались и шумели. Смелый таежник, нес птенца, подымаясь практически прямо на гору, сначала по голому льду, а затем по снегу лавиноопасного склона перевала. У «Жилища духа», где нашел молодую птицу и посадил ее на каменные плиты. Орленок не взлетал в ожидании ветра. Сидел, вертел головой, осматривался. Орлы в воздухе зависли. На мгновение тихо стало. Орлы снова закружили вокруг. Растерявшийся, таежник стоял посреди горной тундры, а над ним, низко-низко пролетали орлы.

      - Дух неба - источник силы, прими любовь наших сердец, - произнес таежник. - Пусть взлетит на крыльях в небо, эта юная благородная птица.

      Орлица храбро выставила клюв и когти, пролетела над головой таежника. Он быстро удалялся от этого места. Орлы кружили все ниже-ниже. Вдруг орлица запела песню-крик. Встрепенулся возмужавший орленок, смахнув с перьев льдинки. Крылья расправил, сделал шаг и взлетел, устремляясь неудержимо в небеса над глубоким ущельем к солнцу. Небесные птицы без страха и боязни зажили своей собственной счастливой вольной жизнью.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария