Дугольма

Чептэи верят в чистоту снегов,
И в глубину небес бездонных,
И в амулеты светлых снов,
И в высоту гольцов покрытых галькой,
И в тайну протоптанных в тайге следов,
И сомневаться древний род не мог,
Когда пошла с горы весенняя вода,
Валежника завалы рвала Дугольма.

"Дугольма(завал валежника). Тофалария".(Тулаева Нина, род Чептэй). Тофалары. Портрет. Живопись. Холст. Масло. 80-80 см.

Мелководный брод

      Чогду был потомок древних кочевых таежных оленеводов, освоивших все горные районы Центральных Саян,и кочевал в высокогорную тундру в вершинах Священных Саян. Бродяга Чогду не жил оседло, а постоянно скитался с прирученным оленем и собакой по таежным тропам. Любовь к путешествиям была в крови Чогду, запах гор напоминал ему о радостях вольной жизни и волнующих опасностях Тофаларской тайги. Тропа вывела Чогду к каменистой реке из крупных гранитных глыб до метра с окатанными поверхностями, напоминающую протяженную ленту на склоне горы с еле заметным ручейком. Никакой растительности по руслу не росло, за исключением лишайников и редких кустарничков. Вдоль русла валунов встречались отдельно стоящие кедры возрастом более сотни лет.

      Кочевнику с оленем передвигаться по поверхности каменистой реке чрезвычайно затруднительно, а иногда и просто невозможно, несмотря на стояние меженного, низкого уровня воды. Ездовой олень очень чувствительное и нежное животное, Чогду крайне бережно с ним обращался. Чогду на мгновение остановился на берегу перед бродом, осмотрелся и аккуратно соскочил с оленя. Чогду вспоминал, как не один раз переходил с оленем вброд реки с чистой водой, бродил по болотам и перекатам. Они умели находить мелководные участки русла рек, и отмели. Но пересекать русло любой реки вброд, всегда испытания и для оленя и для него. Коварство Саянских рек не знало пределов. Все реки в горах, серьезная преграда в любое время года.

      Чогду сделал один шаг и засомневался, перейти реку вброд, не замочив ног, не удастся. Он почувствовал, вода начала бурлить у него под ногами. Чогду осознал, вода догонит, и снесет их в момент перехода, и он быстро вернулся, в поисках безопасного места. Ярко светило солнце на безоблачном небе, окруженном покрытых снегом пиками гор. В питание такой каменистой реки принимали участие талые воды ледника в истоке и дождевые воды. Чогду видел быстрое наступление подъема воды, вызывается обильным дождем. В вершинах гор, на нагретую поверхность скал изливался холодный ливень, разрушая скальные горные породы и талый лед. Паводковая вода быстро прибывала, превращаясь в бурный поток из пены, воды, сучков, коры и камней, смывая все вниз по склону. Катились по дну и звонко цокали небольшие камни. Глухим стуком перекатывались и сталкивались крупные метровые валуны, разрушая все на своем пути. Продолжительный, прерывистый гул, то усиливающийся, то затихающий, напоминая перекаты грома. Один из крупных камней, подталкиваемый водой, ударился в вековой кедр и с треском перебил его ствол пополам. Огромное дерево повалилось и поплыло по течению, в потоке размахивая ветвями. Чогду невольно отшатнулся назад. Собака Алактай прижался к ногам кочевника. Чогду зарычал командные звуки, чтобы заставить оленя слушаться и стоять на месте. Страх и ужас перед не обузданной стихией пробежал по телу кочевого таежника. Они стояли на безопасной террасе, не на миг, не забывая об опасности. У оленя от страха глаза округлились. Чогду помнил случай, как мутный паводковый поток пришел ночью неожиданно, быстро и унес знакомого бродягу, уснувшего на берегу рядом с водой. Он жалел бродягу, с чувством сострадания к чужой неосторожности. Над головой светило солнце, а испуг и тревога не покидали. Чогду предполагал, дождь в горах шел сильный и скоро закончится. Нужно ждать спада кратковременного увеличения уровня воды, когда вода в реке скатится в долину, и они безопасно перейдут реку.

      От потока велико прохладой ледника и колебание температуры и сырость ощущались особенно остро. Чогду развел кочевой костер, поставил кипятить воду для чая. Уставший присел у костра, рассматривая на старинном амулете рисунки, расслабился и задремал. Амулет назывался Мелководный брод и грезы повели Чогду вброд через реку времени. Он бродил в забвении и темноте, безо всякой цели по куру́мам, сомкнутому морю черных каменных глыб крупного размера с острыми обломанными краями, пытаясь разобраться в своих мыслях. Глыбы были скользкими, неустойчивыми, неровными, большими и маленькими. Под руслом каменных потоков, доносилось приглушённое журчание, скрываются многочисленных горных родников и ручьев. Каждый шаг давался Чогду с огромным трудом и сопровождался разбродом мыслей, душевными переживаниями, смятением духа, ощущением собственной бесполезности или ничтожности в мире глыбовых россыпей.

      Остро отражая ощущение, что время течет медленно, не обращаясь вспять. В этот поток времени вовлекались все события Чогду и тысячелетний опыт кочевой жизни. Интуиция напоминала пустую бесконечность. В этой каменной картине мира, без границ времени и пространства, в движении рисовались раньше, сейчас и позже. Он попал в сгусток нагромождений, из которого не могли выйти не тело, не мысль, чувства и даже свет. Сознание постоянно переходило от одного состояния к другому. Он понял, что во многом состоит из пестрых обломков собственной памяти, а память состояла из пустот забвения. Он пытался вспомнить вечность, состоящую из мгновений, в которые вплетались разные времена.

      Чогду чувствовал себя настолько несчастным, что не видел выхода. Его мучили вопросы, Кто он? Зачем кочует по горам? В чем смысл его жизни? Он понимал, что пора изменить свою жизнь. Пора взглянуть на мир тайги другими глазами и увидеть, что он прекрасен. Рассеянность стала отступать, из-за которой происходили все его неудачи. Каменная река движущегося потока щебня стала меньше. Он во сне нашел способ перейти опасное место и при этом не оступился и не упал. На сердце стало легко, он почувствовал, страхи напрасны и он вновь заново рождался для жизни. Чогду ощутил много проблем и сомнений на трудных кочевых тропах, но осталась надежда, что все закончится благополучно, если он приложит огромные усилия в текучем образе жизни. Закипел чайник и Чогду проснулся. Рядом лежали олень и Алактай. Светило солнце и вода в каменистой речке медленно шла на убыль. Водный поток в результате неравномерного размыва русла и отложения наносов образовал перекат в месте расширения реки. Новый перекат-россыпь пересекал русло и имел вид вала с крутым скатом, обращенным по течению. По неглубокому препятствию перекатывалась вода, и появилась возможность переправиться на другой берег, бродя по мелкоте.

      Чогду попил чай с солью, внимательно взглянул на амулет, встал и с оленем и Алактаем благополучно начал переходить водную преграду по отмели. Прозрачная вода, бурлила под ногами, а движение души к грядущему, вели счастливого Чогду навстречу кочевой судьбе.