Хранитель фантазий

      Позади был затяжной подъем, по каменистой тропе Кош-Пеш, с лева в дали блестел снегами пик Заоблачный. Таежник Чогду Счастье стоял, на перевале Мусс-Даг-Дабан. рассматривая гору Чело-Монго и Удинский хребет. Мир с прилипающими небесами, с суровой возвышенно холодной красотой, переплетался с сознанием восхищённым, причудливым рисунком снежных гор. Бескрайность, здесь была отрешенно живописна, и бесконечность звезд приближала желания.

      Таежник задумался, какой его жизненный рисунок и кто он в горах, мечтатель или фантазер? Он отвлекся от созерцания гольца и на мгновение попытался заглянуть в себя. Посмотреть на свои сокровенные желания сердца. На что они больше похожи на фантазии или мечты? Он немного расстроился, все желания были похожи, скорее всего, на фантазии. Таежник удивился. Он впервые, сегодня узнал, что происходит в его сердце. Еще минуту назад он продолжал дальше надеются, что фантазии, возможно, сбудутся сами собой. Он мастерил новые амулеты, приносил подношения камни и ленточки на Обо, совершал обряды поклонения хозяину гор. Посещал на почитаемых вершинах "оленные" камни и наскальные изображения. Результат некогда не превосходил то, что уже имел таежник. Было чувство пожелания чего-то многого, большого, светлого и прекрасного.

      Но главное желание, чтобы их было двое – он и она. Ее звали Эъккисинэр Любовь. И они нашли бы друг друга в горах и жили общей кочевой жизнью. Тропой, рисуя жизнь двух самых счастливых таежных кочевых оленеводов и охотников. Чтобы они были счастливыми, потому что были только вдвоем, полноценной частичкой Великой Вселенной. Сливаясь неразлучно в едином дыхании со Священными Саянами, и бездонными небесами, без преграды времени и расстояниям. Таежник всегда желал, чтобы их было двое – он и она. И они летали выше заоблачных и мечтательных снов, наслаждаясь красотой гор, имея в вечной душе солнце, счастье, свободу и жизнь кочевую.

      Но ради таких желаний, таежник, сегодня не готов был действовать. Он еще мало верил, что эта хорошая мечта выполнима. Он думал, что недостоин светлой любви, поэтому скитался по дальним стойбищам. Чувство напоминало, скорее всего, легкое пожелание, хотелось бы многого и конечно растворится вместе с ней, в рисунке гор. Он часто спотыкался, падал, снова шел по далеким тропам, разочаровывался, уставал, падал и вновь вставал. Но он всегда желал, что он будет любить ее вечно, ведь она его идеал. Таежник не сильно надеялся, что эти желания, когда-нибудь осуществится. Но он желал, что она всегда будет ждать его, с радостью встречать и сожалением провожать, согревать теплом своего сердца их уютный чум. Иногда верил, что пожелание может осуществиться в далеком будущем. Он желал, что будет носить ее на своих сильных руках и по перевалам и космическим границам, где духами гольцов освящены камни. И вскоре медленно смирялся с обычными повседневными событиями, происходящими на оленеводческом стойбище.

      Он желал, что они будут жить, в любви и радости, и не надоесть друг другу в вечности. Что Счастье и Любовь будут помогать людям, травам, животным и птицам, всем таежным братьям. Постепенно привыкал к текущим событиям обычной одинокой кочевой жизни. Он желал, что он мог быть другим, рядом с ней, внимательный, нежный и заботливый. Что уйдут раздраженность, грубость и черствость. Что для него, она красивее всех на свете, и они всегда неразлучно будут вместе, а значит, и счастливее всех. И бесконечность неба вместе с ними, становится бескрайний, и ветер запоет в холодном крае. Они будут встречать рассвет в дни весеннего равноденствия. Любовь должна быть всегда прекрасна. Таежник восхищённо повторял себе, что желает всегда преклоняется перед величием удивительной теплой и ласковой, как солнце Любви. Желал, а она бесконечно прощала ему глупый обман и лож. Ведь в прошлом, он не умел еще сильно любить и лгал от безысходности или, стыдясь собственной вины. Желал, а она бесконечно прощала ему раздражительность и измену. Вернувшись к ней, Таежник раскаивался, просил прощения и сравнив все вокруг, и вновь обретал самое лучшее, удивительную Любовь. Она бесконечно прощала ему злость, обиду, разочарование, страдание, огорчения, и предательство. Все могла простить Любовь, что пришло от незнания, а не от злого умысла.

      Удивленный таким великодушием таежник осмотрелся по сторонам. Гольцы Чело-Монго сливались с небом, и на белках блестели бликами снежники, переплетаясь с багульника узорами, когда на них лежали олени. Удивленное сердце под амулетом сильно билось. Жадно и учащенно вдыхая неба воздух. Таежник мечтает и думает в поднебесье восхищенно, вдохновенно, словно кочующее счастье. Не хватало силы самого бродяги таежника, быть всегда с ней вместе. Амулет всегда хранил его фантазии. Мало было веры в их осуществление в суровой таежной кочевой жизни. Этим таежник объяснял себе не готовность к действию, неготовность работы над собой. Чувство мечты быть вместе переросло в страстное желание, становилось необходимостью и нуждой. Эта страсть затмила все другие помыслы, стала навязчивой идеей. В сознании рождались планы, действия, цели. Таежник осознал, фантазии на горных тропах не нужны, их нужно или откинуть, или превратить в мечту о красивой сказке вечной кочевой Любви и Счастье. Таежник желал, чтоб мечта сбылась, старался быть настолько непоколебимым в своем желании, чтобы убедить себя в будущем успехе. Он стал верным своим мечтаниям. Таежник обязан победить, должен решиться перейти перевал и забыть, свои кривые тропинки. Пришло новое состояние разума, страстное желание быть вместе, столь необходимое для его рисунка жизни. Таежник сделал шаг и перешагнул ворота перевала Мусс-Даг-Дабан и пошел далее по родной Тофаларской тропе. В глазах хранилось отражение неба, туманы снов подымались вверх, опускаясь хрустальным дождем. Пурпурной улыбкою сердца, на вечных хребтах Чело-Монго, растворялось пространство и время, в звездопаде странствий души, оставляя обнаженными нервы, и стремление бесконечно вместе по тропам идти.

      Щурясь на солнце от снегов Чело-Монго, тихо по древним тропам вместе кочуют Чогду Счастье и Эъккисинэр Любовь, выбирая направление по древним указателям пути, Солнцу, Луне и звездному небу. В первозданном мире создавая и строя пространство Души. Рожденные для кромки неба и земли, распахнуты свежим ветрам их нежные души. Близка бездна и шумит порог, они сердцем ощущают верный путь из тысяч каменистых троп. Заботясь, друг о друге, кочуя вместе, Чогду и Эъккисинэр никогда не разлучатся. Если в рисунке жизненных троп Священных Саян есть Любовь, рядом с ней кочует и Счастье.

     

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Ветер Хан-Бургут

      Вечером кочевой таежный оленевод и охотник Чогду поблагодарил восходящую луну получающую свет от солнца. Полнолуние говорило, что можно начинать кочевать по местам поклонения духам. Таежник в размышлениях сидел у кочевого костра на стойбище золотисто – рододендровой тундры. Угольки он принес с собой из родового очага. В далекие времена, молнией с неба свалился на землю, небольшой уголек солнца на землю. Род таежника нашел его, оберегал и поддерживал в своем очаге. Родовым огнем кочевые таежные оленеводы согревались, приготовить еду и очищались. По потрескиванию и шуму угольков от ветра и стуку котелка загадывали желания. При ласковых живых неоскверненных язычках пламени, общались с родными, ощущая равновесие и гармонию с природой. Теплое лето приближалось, и таежник мечтал кочевать по местам волшебных камней и ветра. Огонь погас в кострище с обкладками, из гальки украшенных писаницами сцен вечной погони ветра за птицей. Наступило тихое утро. Таежник приветствовал восходящее солнце и радовался хорошей погоде. Взял с собой уголек из кочевого очага и начал подъем на перевал. При движении, таежник старался не терять тропу и не перепутать с другой, ведущей в сторону к скальным сбросам и осыпным препятствиям. Обо, встретились вдоль тропы, и таежник положил на них камешек, чтобы снискать покровительство в путешествии. Обо являлись, единственным ориентиром в однообразной монохромии высокогорной каменистой тундры.

      На перевале перед таежником открылся чудесный вид на небо и горные долины. Верхняя часть перевала была ровной. На площадке, увенчанной снежным склоном, и талых вод, располагалось обо украшенное разноцветными ленточками, которые развивал бродяга весенний ветер. Таежник обошел обо, представился всем горным ветрам, рассказал о цель своего путешествия и попросил покровительства в пути. Привязал на камни цветной лоскуток материи в надежде, что ветер донесет его заветное желание до звезд. Собиратель звезд ветер запел, изливая в песне тоску, но подношение оценил, и радостно развивал ленточку. Он рад был и ленточке и чистой вере таежника.

      - Ветер, здравствуй! Ты куда летишь, братишка? - спросил говорящий с ветром таежник из племени Черных Гусей.

      - Облака скрывают звезды и солнце, прогоню с неба тучи, - ответил, по жизни бродяга ветер.

      - У меня есть заветное желание подняться в небо и увидеть все звезды, - говорил с ветром и с собой таежник.

      -Мечты заветные иногда сбываются, - ответил пророчески ветер.

      Таежник кочевал далее по горному хребту с крутыми склонами и бродяга весенний ветер кочевал рядом ближе к облакам. Тропа извивалась по гребню, тонкой линией, вытянутой в бесконечном направлении, разделяла хребет на два склона и водораздела рек. Прохождение по хребтам сопровождалась частой переменой погоды, таежник терпеливо кочевал и при сильном упругом ветре; и в условиях недостаточной видимости летящих снежинок. Кочевал по тропе к двум горными вершинами. Между ними стояла стена из каменных плит с проходом в центре. Таежник и ветер прошли каменные двери и побрели вдоль отходящих в стороны боковых отрогов, с пирамидами камней, с углублениями в виде чаши. Таежник вложил в них камешек. Чуткая музыка ветра порывисто звучала, огибая россыпи каменных рек, снежники и обрывы ущелий. Перед взором таежника проплывали расположенные линейно друг за другом горные массивы, разделённые понижениями, образующие бирюзовую горную цепь. Сооружения из разных камней, напоминали кочевников, стоящих один за другим по гребню хребта на небольших расстояниях. Таежник и ветер следовали за этими каменными изваяниями в форме человеческих фигур, как за ведущим их к заветной цели.

      Бодяга братишка теплый весенний ветер Хан-Бургут вольно пел песню, над таежником, горами и долинами Саян. Ветер друзей искал. У горы Алхадыр упругий ветер заметил парение орлов, совершающих в танце вертикальные кочёвки, чтобы поймать счастливый ветер. Это были особые птицы, соединившие в себе полета вольное упорство, бесстрашие, чувство свободы и необычайное терпение. Полет орлов прекрасен над вершиной горы покрытой снегом и очарованием бездонного неба, где кочевые тропы петляли под томлением танцев орлиных в весенней лазури. Плутающий ветер бросил таежника. Вращая спиралью вокруг гольца, и вокруг друг друга, медленно подлетев к орлам, стал поднимать их над перевалами к солнцу, где редко бродят по скалистым уступам, стада облаков и оленей. При очень сильных порывах колючего встречного ветра тонувшего в перьях и крыльях, беркуты, в небо, врезаясь, смеялись, шумели и приподнимали и вытягивали крылья в восходящих потоках, любуясь друг другом и обозревая просторы. Белый ветер ледяных вершин шумел в развевающихся черных перьях орлиных. Под натиском птицы неба взмахивали крыльями, взмывали вверх в потоке и ветер крылья им ласкал. Ветер счастья был другом и названым братом царей пернатых. Ветер смеялся под натиском крыльев и спорил с громами. Борьбу и пляску обжигающего ветра и орлов, сопровождала вольная песня любви весельем орлиным окрыленного ветра и мелодичный свист токового полёта в золоте солнца. Чудесные, дивные птицы поднебесья, в объятиях ветра, ввысь возносились, на солнце, не щурясь. Нагулявшись в небе с орлами, ветер ослабел и запел песню радости. На мгновение застыли, вольный, как ветер кочевник и одинокий братишка сын времен Хан-Бургут, для них осталось великою тайной пространство, время, жизнь и желания, где игры ветра и орлов сон души за гранью веков.

      Уставший и обессиленный таежник приближался к вершине чудесной горы. Он оказался выше танцующих орлов и ветра. На вершине горы была ровная площадка с выложенными из камней лучами солнца. Каменные лучи показывали место восхода и захода солнца в дни равноденствий, и положения для высокой и низкой луны в окружении гор. Лучи из мелких камней показывали на почитаемые для кочевников перевалы и горные вершины Саян. Вокруг этих лучей летали в танце орлы и ветер.

      Центром пересечения каменных лучей лежал главный камень, на который был нанесен рисунок с птичьими чертами. Он напомнил таежнику о силе Саян, могучих стихиях и тихих песнях ветра о кочевых мифах. Таежник внутренне отождествлял себя частичкой солнца и земли. Считал камень памятником небесному предку Ветру - Птице, давшему жизнь кочевым таежным оленеводам, и сердце его пело хвалебные гимны. Таежный бродяга-певец обошел три раза камень, представился небу, ветру и горам, загрустил, изливая в бесхитростной песенке заветную мечту.

      Сердце ветра дрогнуло впервые в жизни. Неожиданно он стал приподнимать таежника, над бескрайними горными долинами, и небо засветилось прозрачной красотой. Любуясь высшими знаками схождения, восхищенный и очарованный великодушием высших сил, замкнутый бродяга таежник впервые улыбнулся и тоже запел. Он стоял или летел одновременно с ветром и орлами, жадно вдыхая чистый воздух и выдыхая песню. Таежник почувствовал себя небесной птицей. Не ощущал время и пространство, таежник и ветер запели в унисон о чудесном свете звезд, как будто погружаясь в светлый и благоприятный сон. К ним медленно подлетала фиолетовая ночь, растворяя силуэты орлов и зажигая звезды. Миллиарды звезд, светили в бесконечной глубине, сияющие холодным светом родные созвездия.

      Таежник проснулся, осторожно достал и бережно положил уголек на кострище и развел новый огонь. Уголек, обдуваемый ласковым ветром, потрескивал, и искорки, от костра мягко подымаясь, летели в небеса, в танце и песне соединяясь со звездами.

     

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Ленточки Судьбы

      Кочующие таежники соблюдали запреты на то, чтобы будить спящего человека. Гуляющая рядом со звездами и кометами нежная душа не успеет вернуться в тело. Солнце встало, но таежник Чогду крепко спал. Во время сна видел себя на родовом стойбище в высокогорной тундре в вершинах Центральных Саян. Он был не один. Счастливая пара бродила, по красивой долине окруженной высокими седыми горами. Это был особенный, замкнутый, не доступный посторонним городским людям таежный мир. В наземном покрове господствовали черника и брусника. Кедровый стланик совместно с рододендроном золотистым покрывал берега в устье каменистых реки. Свежий, дерзкий аромат альпийских цветов наполнял всю долину, делая воздух сладким и прозрачным, как хрусталь. На обоих склонах хребтов окружающих долину, местами залегали снега. Снег таял постепенно и стекал многочисленными звонкими ручейками. Крутые склоны, занятые скалами и каменными россыпями, покрывались серебристыми накипными лишайниками. Между камней на прогреваемых солнцем склонах, виднелись густые кустарники и поля высоких цветов. Каменные россыпи с вершин спускались вниз по склону, заходя в лесной пояс. Это был истинный горный мир свободы.

      Во сне таежник видел себя и подругу Хаш. Они рыбачили, охотились и собирали ягоду. Она была одета в длинное темно синее платье, с нашитыми по верхнему краю полосками меха рыси, под ними в один ряд висели клыки кабарги. Рукава украшала повязка и с короткими жгутиками, переходящими в кисточки на кончиках. На густые как смола черные волосы, был одет головной убор в виде широкой налобной повязки. Сзади, с затылка, от повязки развивались доходящие до пояса две красные ленты. Костюм в целом изображал Небесную Птицу. Таежник осторожно и внимательно ходил рядом с Хаш. Стараясь не наступать в тень юной девушки. Внимательно рассматривал ее отражение в воде, стараясь понять чистоту сердца милой подруги. Говорил ей ласковые слова. Темные, как угольки кочевого костра глаза девушки светились. Сердца влюбленных в друг в друга таежников таяли в улыбках. На губах ощущался вкус душистой смородины. Рядом с девушкой он чувствовал себя единой частью горно-таежного мира, наравне с другими живыми существами и понимал, что они сотворены для счастья: Они вместе смотрели на горы Саян, в небо и веселились. Небесный свод давно так не был ярок и светел. Ритм их сердец тесно бился с общими потоками пролетающих птиц и с жизнью таежного рода. Чогду осознал, что он живет и действует благодаря их единству, а присутствие девушки давало ему неизмеримую энергию.

      Формально весна хорошо подходила для заключения брака. Ухаживание он начал, не нарушая таежного обычая. Подарил девушке ленточки Джалама. Показывая, что с удовольствием сватает полюбившую девушку. На девушку похожую, на небесную птицу надел на шею красную шелковую ленточку и подвязал к ней три цветные ленточки и отправился вместе с ней к чуму родителей ее рода. Совершать ритуал поклонения жениха и невесты луне и солнцу. Они призывали небесные светила в свидетели, они приносили таежную присягу на верность и помощь в супружестве. Ритуал длился долго. Каждый член рода разговаривал с Золотом солнца до его заката. Ждал восход Серебряной луны и повторял ритуал перед ликом светящимся в таинственной темноте звездного неба. Невеста обещала почитать родовые горы Чогду, реки, ключи, стойбища, обо на перевалах, оленей и чумы. Обещала не здороваться за руку с мужчинами из другого рода, не поворачиваться к ним спиной, не показываться перед сверстниками без причины. Они вживались в сверхъестественные связи своих душ и светил, определяя свое отношение к природе, бережному сохранению охотничьих угодий, к таежной культуре и быту в будущем. Утром, проявляя уважение, Чогду обратился к отцу и матери невесты с просьбой отдать Хаш ему в жены. Родители приняли ленточки из рук Чогду почтительно обеими руками. Принимая равнозначно яркие ленты, поклонились, касаясь их лбом, затем убрали на хранение в родовом чуме, чтобы не потерять, а взамен отдали ему дочь.

      После выхода девушки замуж вступил обычай ставить новый чум. И весь род принялся за работу. А невеста, прибыв к жениху в новое жилище, привязывала красную ленту, символ жизни, к шесту у входа. Прикрепляя ленточку Джалама, она загадала сокровенное желание.

      Таежник Чогду прочувствовал вкус светлых перемен, и неожиданно проснулся. Над головой среди шестов чума и синего неба на постоянных привесках, сделанным в виде жгутов, раскачивались, привязанные временные красные ленточки из шелковой ткани, долго наблюдая которые, можно узнать свою судьбу.

     

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Небесная дорожка

      Синие горы Саян покрывал легкий сиреневый туман, а над головой просматривалась лазурная полоска ясного неба. Казалось сверху сквозь ультрамарин, рассеивается солнечный свет. Таежник Чогду кочевал по кольцевой тропе предков, в день весеннего равноденствия, вдоль каменистого ручья. Чистая вода текла в окружении скал, мхов, льда и тающего снега, разбивалась о камни, поглощала свет неба, переливалась минералами сапфира и лазурита.

      Подъем вверх по живописному ущелью уводил кочевого охотника к озерам подобно жемчужинам, нанизанным на ручеек. Вдали угадывалась синь необычного озера. Оно было самым большим, выглядело великолепно, зеркально отражая небо и туман. Над его водами и горами парили капельки тумана, матовый блеск которых рисовал туманную радугу. Широкая блестящая изогнутая белая дуга изящно парила перед таежником. Внутренняя сторона радуги имела холодные нежно фиолетовые оттенки. Внешняя сторона светилась теплыми оранжевыми красками. Один полукруг светлой туманной радуги, отражаясь в озерной воде, превращался в замкнутый круг. Впечатлительный кочевой таежник, воспринял радугу, за добрый знак и вход между горными мирами.

      Туман медленно спустился с горы. Пробираясь среди камней по берегу озера и далее по осыпи и снежнику, кочевник взошел на перевал. Озеро, снег и туман остались в ущелье. Тропа повела таежника влево, вдоль горного хребта, по небольшому подъему в гору, на вершине которой находилось вертикальное сооружение из камней наблюдения. Таежник подошел к этой груде камней и положил на него камешек. Совершая церемонию подношения на обзорной горной вершине, он навесил на Обо разноцветные ленточки и матерчатые полоски. Прижимая к груди амулет, в котором, как в дневнике записывал свои наблюдения, Всем чистым сердцем поблагодарил солнце, луну, небо, ветер, горы и внимательно осмотрел круговую панораму гор. Перед ним, до хрустального горизонта, простирались великолепные пейзажи горных хребтов и вершин. От головокружительной высоты, красоты диких, необузданных хребтов и их отрогов, захватывало дух.

      Таежник посмотрел с вершины вниз. Внутри кругового хребта, увидел спрятанную глубоко в горах долину водопадов. Ощущая своенравность и непредсказуемость горных рек, он рассматривал, как низвергаясь с синего цвета базальтовых скал, падали водными нитями несколько хитросплетенных ручьев. Они падали о камни перезвоном струй небольших и грохотом внушительных каскадов, во множестве радуг в лучах солнца. Бриллиантами сверкали замерзшие водопады и таявшие огромные сосульки.

      Самый высокий из водопадов обрушивался узкой струей в окружении алмазной пыли. В водном котле под ним вода, волнуясь и медленно закручиваясь, через края малахитовых уступов, словно по ступенькам, каскадом устремлялась вниз. Таежник любовался тонким лазурным потоком, словно падающей с неба хрустальной водой в каменистых объятиях, Прыжки и каскады певучих потоков роскошно переливающихся звуков и красок пели песнь о таежной мечте. Водяные стены находились в окружении бесконечных радуг, дождя, росы, тумана. Слушая музыку падающей воды, невольно таежник понимал суть снежных гор, сопереживал и видел красоту земного мира. Созерцая мощь ниспадающей ультрамариновой воды, он всем своим существом чувствовал вековую память природы Саян. Несколькими уступами подножья горы, летучая вода струей выбила впадину, заполненную маленьким озером. Воздух был влажен и душист. Ниже водопадов находились огромные глыбы горной породы, заросшие кустарниковыми зарослями жимолости, цветущей крупными бледно-желтыми цветками. синего цвета с жадностью глубоко вдыхал запах снега, воды и совершенно изумительный запах жимолости. Эта смесь свежего и нежного аромата, погружала кочевого таежника в пленительные мечты путешествий.

      Падающая вода дробилась о камни, вздымая веер сверкающих брызг - самоцветов, превращающихся в нити хрустальных птиц, летающих над скалами. Сквозь капли – слезинки проскальзывали золотые солнечные лучи. Светило расплескалось багряно-рыжим разливом по скалам.. Над высокой горой парили кольцевые радуги, подобно кочевым тропам неба и гор. Радуги были везде, внутри долины и над ней, в небе. Образовывая двойные и тройные кольцевые круги. Таежник сердцем чувствовал единство с природой и переживал прекраснейшие мгновения жизни, понимая быстротечность времени и своего кочевого таежного счастья.

      Весь день он наблюдал водопады, снег, цветы, горы и радуги. Неожиданно наступил вечер. С сожалением провожал взглядом закатное солнце вытекающего на горы из расплавленного неба. Небо, пропускало сквозь себя солнечное красное излучение, окрашивая все вокруг в розовый цвет. Теплый золотистый оттенок приобрели снежные горы и бледная вода, обращенные к солнцу, а сквозь серые тучи, полыхая, пробивалась огненная радуга. В небе висела стена, окрашенная в разные цвета радуги. Солнечные лучи заходящего солнца, проходящие сквозь горные вершины, прощались с таежником, чётко заметными отдельными пучками света. Солнце спряталось, но за горами отражались лучи от алмазных частиц космической пыли. Напоминая о себе жемчужным светом, на мерцающих в ночи созвездиях. Движение света бледным сном коснулись таежника. Но он, ресницами прикрывался от блеска звездных снежинок, ожидал встречу луны с ее зажигающими на поверхности вспышками при столкновении с бродягами метеоритами.

      В первой половине ночи медленно взошла сонная Луна в разноцветном свечении, которое исходило из черного пространства. Низко над горизонтом сплющенных гор, переливалась розовым огнём, Луна иллюзорно казалась в несколько раз больше обычной. Величественная и полная она была необычно яркая в темно - черном небе, подобно ночному солнцу, разливая свет холодными лучами. Огромное бледно – желтое око вечности, было загадочно, таинственно и бессмысленно. Напротив Луны влюблено слезы лил, моросящий дождик. Из бездны Млечного пути или пустоты кружевных созвездий, медленно появилась чудесная лунная радуга над сдавленным силуэтом ступенек горных хребтов. Таежник назвал ее радугой неземного счастья. Радуга была на полнеба, и в полной темноте, удивительное свечение усилилось, зрачком мерцало, заполняя пространство внутри дуги радуги. Частички света кружились в хороводе, прочерчивая тьму, подобно звуку песни мечты, счастья, любви, таинственному смыслу, открывающему все тропы мироздания. Казалось земное время, замедлило свой ход, перетекая в бесконечную небесную вечность. Таежник стал частичкой света и отражением звездных дождей. Он растворился в ослепительно чистом сиянии и чувствовал запах свободы далеких миров, подобно великой кочевой надежде.

      - Почему на звездных амулетах не наносят линию тропы Луны? - утром подумал таежник.

      Для себя он отметил знаком начало тропы, обнявшейся с горизонтом, белой небесной дорожки и отправился в эту манящую вдаль, к краю Священных Саян.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Тропа сердца

      Таежник Чогду верит в чистоту снегов, и в глубину небес бездонных, и в амулеты светлых снов, и в высоту гольцов покрытых галькой. И в тайну протоптанных в тайге счастливых троп. Мощенная камнем тропа шла по хребту Хан-Бургут. Она петляла по высокогорной тундре и огибала нависшие над скалами снежники. По берегам ручьев, бегущим с ледников, росли жарки, можжевельник, кедры, карликовая березка. Пели птицы. Воздух был наполнен чудесным ароматом Саган-Дайля.

      Таежник внимательно вглядывался в свою тропу. Она была каменистая и извилистая. Тропа шла и под гору и в горы. Упорно устремляясь вверх по крутизне по переплетающимся корням, цепляясь за изгибы сучков и ветвей. Подобно звериной, тропа петляла сквозь буреломы и чащи таежных дебрей. Под шквальным ветром и через потоки талой воды. Иногда она была чиста на альпийских лугах покрытых цветочным ковром. Тропа пробиралась вдоль отрогов гольцов, поросших густым кедрачом, мимо водопадов, застывших потоков льда, светящихся чистотой своих вод озер и рек. Терялась в болотах и каменистых осыпях. Преодолевала горные перевалы и бурные реки. По заснеженным сплетениям горных хребтов, через заломы, глубокие ущелья и каньоны, по покрытой мхами каменистой тундре, от чума к чуму, от стойбища к стойбищу. Па нее неожиданно крупными хлопьями валил снег. И мягко падала хвоя и прошлогодняя кедровая шишка. Встречались препятствия, валуны, каменные россыпи, туманы и заросли багульника, жимолости и курильского чая. Пугали дикие звери, росомаха, рысь, медведи и изюбры, да ещё и тучи сгустились так, что закрывали солнце и гольцы. Облака в небе были ниже тропы, а стихия бушевала над тропой. Шторм и грозные молнии стояли во тьме, и таежнику стало ужасно страшно. Состояние Тропы напомнило таежнику течение его жизни без любви. Таежник вспоминал Тофаларочку и молча, молился о ее счастье, прося священные Саяны вывести его из тьмы. Тянулась его нежная душа к свету и любви, и он сделал шаг навстречу вершинам. Взбирался, цеплялся за скалы таежник и делал остановки, присматривался к развилкам, принимал важнейшие решения, и пошла тропа к свету. Саян услышал его и вытащил из тьмы и осветил его рисунок жизни. Внутри сердца таежника наступил мир и покой, совесть стала чистой, и снаружи небо светлело, и видел впереди невероятную красоты местность, наполненную миром и покоем. Уходило время, дня сражение, ночи поражение, оставляя в сердце, нежное чувство и хорошее настроение. Радости блеск, живопись красок, в зеркальном отражении.

      Мир напоминал то, что он желал в мечтах и создавал в воображении таежника у кочевого костра на стойбище. Желание становились сильным, приходил выбор новой тропы, превратить все горы Священных Саян в удивительный прекрасный мир. Таежник выбирал в мыслях любовь, он осознал принципы и ценности преданности своей Тофаларочке. Мысли о любви приносили мир в ум, гармонию и делали таежника ищущим счастье. Вечное движение становилось смыслом жизни, через испытания и обновление. Если таежник выбирал в мыслях страх, не молился о счастье, тропа приводила таежника к жадности и недоверию. Тропа таежника выглядела гладкой, но трудно было идти и дышать до вершин. Он скользил и скатывался вниз, ноги тонули в вязком болоте, не имея опоры, рукам не за что было зацепиться. На мгновение забывал Тофаларочку и отходил сердцем от света, вновь погружался во тьму. На него смотрели пристально глаза любимой, отражением черной ночи и метели, бежали и улетали с каждым вздохом, в пространстве время с каждым выдохом. В игре теней, материи нетленной, на нежном лике, зрачки и блики, в них тайна в глубине, творца дыхание, радость созерцания, сияющее озарение, нетленные видения. Таежник проверял путь восхождения, и возвращался к вершинам духа мечтая познать мир, и взглянуть внутрь себя. Перед ним открывалось много направлений, он искал тропу к собственной сущности. Сердцем, выбирая тропу своей судьбы, верное направление в жизни. Немыслима таежная тропа без кочевого таежного оленевода, для него она становится смыслом жизни, стимулом к развитию и поиском счастья. Желая счастья Тофаларии, таежник не говорил много слов. Молчание быть частью молитвы к Священным Саянам. Тропа меняла направление и шла по Булгутуйскому хребту к истоку реки Хадама. Менялась жизнь и мысли таежника, тропа помогала в трудную минуту, уводила от преследования трудных воспоминаний. В минуты расставания с любимой, таежник уходил по тропе, словно в звездное небо уходит заблудившийся рассвет. Прощание с ним Тофалароки было очень нежно. Больно кочевать одному, без любимой. Он чувствовал, что виновен пред ней, вспоминая слова, голос и подаренный амулет. Глаза таежника застилали слёзы. Догоняли, торопливые мысли, пульсировала не унявшиеся в сердце тревога. Тяжело уходить от протянутых рук грусти тихой безмятежности. Необходимо было полностью постичь кочевой удел. В туманной Саянской дали, от одиночества амулет и образ Тофаларочки оберегал его до встречи. Не пугала боль разлуки. Таежник верил, что новая встреча жизнь вдохнет в отношения, в глаза сияние планет, в улыбку нежность лепестка, по челке дуновение ветерка. Тропа предназначала расставание, разлуку, но обещала встречу впереди, подарки с улыбками. Таежник охотился, промышлял много пушнины, имел хороший чум, оленей, преданных собак, охотничьи угодья и уважение. Старался, стремясь к этому, трудился без отдыха, но не стал счастливее. Знал, что деньги позволяют покупать необходимое, чум укроет от холода и непогоды, олень везет, куда надо по тропе, а уважение его рода в тайге и на Суглане. В заповедной чистоте, не тронутой преобразованиями кедры падали от старости, блестели жемчугом снега гольцов и золотился соболь, и он понял, что деньги нельзя кушать. Жадность и неверие не есть его путь, не его счастье. По таежным тропам трудно ходить, но на них свободно, легко и счастливо дышится влюбленным. Мудрость пришла не сразу, нужно было у Священных Саян просить это счастье.

      Покидая уютный чум, спокойный мир стойбища, прошлое заставляло таежника тяжело признаваться себе, что он учился расставаться с любимыми, всегда по капле, по чуть-чуть, и не мог к этому привыкнуть никогда. Всегда болело и ныло сердце за жизнь его рода. Тропа не давала повторений свиданья, минутам счастья, мигу волнения. Сердце таежника билось над облаками в синей вышине, страдало и верило влюблено. Милая Тофа, как далекая звезда, всегда была в груди таежник и ждала его. Он жил, чтобы встречаться, и расставаться. Вновь в Тофаларочку влюблялся, чтоб возвращаться. И каждая их кочевая встреча, это встреча навсегда, до конца, на века.

      В поисках таежного счастья, таежник ступал по Тропе Сердца, с надеждой на то, что такой путь станет и в будущем судьбой его рода. На звездных тропах искал таежник свой жизненный рисунок, познать стремился себя и мир и среди суеты сует нашел ответ. Кочевого таежного оленевода по тропам ведет вперед любовь к вольным просторам, в вечном движении зажигая новый рассвет.

     

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Солнечный лучик

      Блеском снега перевала ослепленная, в высокогорной тундре в вершинах Саян, среди россыпей камней и ягеля, девушка племени Черных Гусей нашла ветвь рога Северного оленя с расходящимися отростками. Острие ветви рога, было покрыто спиралевидным нарезным орнаментом, состоящим из мелких насечек. Олени, периодически сменяют рога, сбрасывая ранней весной и вновь отрастающие к осени. Эти рога были необычны. Насечки на острие из рога созданы были с любовью. Вырезаны косые поперечные нарезки, разделенные неравными промежутками, с фигурками и выемками. Это был амулет острие из рога с точками на поверхности, отверстием для подвешивания и мелкими насечками с нарезным орнаментом напоминающий солнышко и лучик.

      Рассматривая внимательно рисунок на рогах оленя, девушка осознала, эти надписи состоят из знаков, которые похожи на буквы и на символы одновременно. Воображение видело в насечках старое любовное письмо, где написана удачная охота, отел оленей, отметки светил, кочевки и созвездия. Необычно отчетливо выделялись небесные светила и линии направления лучей и ямочки - точки созвездий. В них воображение девушки видело тропы, воспоминания у кочевого костра и рассказ о жизни, написанный таежным языком о истории красивой таежной любви.

      Холодной весной таежные оленеводы нашли в вершинах Саян ослабленное дикое животное, маленького беззащитного олененка. Забрали домой в поселок, и стали лечить. Назвали его Солнечный Луч. Возвращать в дикий мир тайги не стали - без матери оленёнок не выживет. На слое опавшей хвои под вековым крепким кедром, без движения олененок несколько дней лежал, молча, со слезами на глазах смотрел, ожидая, когда ребятишки его покормят молоком. Девочка по имени Чары, слабенького питомца старалась чаще погладить, приласкать, поговорить с ним, убаюкивала, как человеческого ребенка. Давала соль и сухие грибы, понимая, что только ласковым отношением можно оказать ему помощь. Помогала физически и духовно, переживая за него. Сплела из шелковых ленточек оберегающий амулет «Солнечный Лучик» и прикрепила на шею малышу. Линии таежной жизни, которые рисовали дети на амулете, напоминали узор надежды. В заботливых руках девочки, окрепнув общительное животное, стало ходить за ребятишками по поселку. Он провожал и встречал девочку из школы. Даже присутствовал на уроках. Его ослепительные глаза, цвета восходящее солнца, выражали неповторимые впечатления, и мелкие белые пятна на его рыжеватой шкурке блестели светлыми цветками или проскользнувшими сквозь листву деревьев солнечными бликами, когда девочка рассказывала ему легенды Саян. Самым длинным был рассказ о солнечном лучике, который беззаботно искрился в огненной гриве солнца. Засмотревшись на бездонный купол синего неба, сорвался вниз сквозь порывы ветров и немигающих фиолетовых звезд. Лучик по мягкому рыхлому белому снегу горного склона скатился на дно зеленого луга, где протекал холодный ручей среди скалистых камней. Осмотревшись, лучик с радостью отдал цветам все свое тепло и свет. Цветы согрелись и окрасились в оранжевый и желтый цвет солнца. Таежники назвали эти золотистые цветы горного багульника - кашкарой. Летом девочка с олененком перекочевали на летнее стойбище, где с заснеженных вершин, дуют прохладные ветры. Кочуя по тропам, не давали уставать малышу, на трудных участках и подъемах, несли олененка на руках, охраняя и защищая от главных врагов росомах и лис. На золотисто - рододендровом участке горной тундры, свободном ото льда и снега, где цветы росли выше деревьев, где солнце появляется на северо-востоке, а заходит на северо-западе, словно путешествовало вокруг вершины почитаемой горы, на которой выложено руками таежников Обо. Эти седые камни девочка украсила лентами цветной материи, свято веря в счастливую судьбу олененка, что он приспособится, и будет жить там, где это ему жизненно необходимо, в горной среде, под охраной и зашитой человека.

      Олененок вырос и превратился в настоящего северного оленя, умного, выносливого и сильного, приспособленного к жизни в суровых горных просторах Саян. Влюбленный в небо и горы он ушел на волю. Его рога - солнечная корона, знак счастья и украшал не стойбище, а далекую горную тундру.

      С момента весеннего равноденствия власть солнца с каждым днем начинала возрастать. Летние ночи становились короткие, и смелая девушка пошла, охотиться, и увидела на золотистом участке горной тундры, стадо из пяти диких северных оленей. Таежному роду девушки нужен лучший олень, чтобы приручить его для обрядов добывания удачи. В надежде и страхе, таежники сохраняли обряды и рождающие веру в амулеты, из оленьего рога, как символ силы, чистоты, света, жизни, здоровья и возрождения. Девушка подкрадывались к стаду диких северных оленей, накинув на себя шкуру волка, на которого олени не обращали внимания. Подбиралась к добыче насколько возможно близко под прикрытием кустарника и против ветра. Она выбрала самого красивого, как солнце оленя, погналась, догнала его. В бездонной вечности бескрайней бесконечности, в восходящем золоте солнца и серебре луны, они узнали друг друга.

      Они кочевали по тундре вдоль Черного Хана, по перевалам до прозрачных озер Эдер-Холь. В день летнего солнцестояния они перекочевали к своему родному стойбищу. Девушка привязала на его рога ленточки из цветной материи. Вспомнив заботливые руки девушки, Солнечный лучик принял человеческий облик. В ультрамарине горных вершин, они любовались золотистым восходом солнца. Восхищаясь фантастической красотой сияющей звезды. Линии восхода солнца изгибались, и причудливо переплетаясь, создавая тропы для подъёма небесных цветов, в форме прекрасной короны напоминающей сплав драгоценных металлов. Олень долго гостил на стойбище девушки. Во время танцев с девушкой, он превращался в оленя и обратно в юношу. Удивляя бывалых кочевых охотников.

      - Хочешь жить, жизнью вольного ветра? - спрашивал олень таежницу.

      Девушка согласилась. Любовь, пришла нежданно, ошеломляя своими сюрпризами. Олень подарил ей очень ценную иглу, изготовленную из рога. Она сшила себе платье из шкуры оленя. Поспешила надеть эту одежду и превратилась в такого же оленя, как он; и вместе они побежали в вершины Саян. Они кочевали с горы на гору. На вершинах они окунулись в туманы, окутывающие ее теплое чувство. Он учил ее на тропах смотреть на звезды, что бы ни замечать землю и не отставать. Туман иногда рассеивался, и сквозь него таинственно сгустками мерцали созвездия. Он оставляли насечки следы на рогах, когда дружески покусывали рога друг у друга. Отмечали на кончиках рогов звезды, под которыми они гуляли, чтобы они заблудилась, и могли друг друга найти. Стараясь держаться подальше от волков, отвлекаясь от реальных проблем, они красиво влюблялись, живописно страдали, и обретали райское звездное блаженство. У них не было друг от друга никаких секретов. Любовь изменила ее и его к лучшему. Она даже не подумала о расставании.

      - Не хочет ли она вернуться домой? - спрашивал олень таежницу.

      От прошлого никуда не деться и она согласилась навестить свое племя Черных Гусей. И они побежали по тропам назад, к стойбищу. Наконец они достигли места, где, впервые, увидели друг друга. Здесь девушка сняла одежду оленя и снова обрела человеческий облик. Рядом лежала ее охотничья шкура волка.

      - Не уходи, вольно кочуй, - страстно молил ее Солнечный лучик, отражая в округлении глаз, неба и тени гор.

      - Останься в стаде, - молитвенно просила она, вдыхая свежий воздух.

      С момента осеннего равноденствия, власть солнца с каждым днем уменьшалась. Саяны готовились к зиме. Собирались в стаи перелетные птицы, и начинался листопад. На мгновение таежница подумала, что сама героиня и исполнитель главной роли. Ее собственная жизнь, позволит ей сохранить свое "я", оберегая желания и увлечения. Не стесняясь быть собой и заниматься тем, что нравится, отправилась на стойбище. Под грузом повседневных забот она вскоре, стала чаше вспоминать вольные путешествия под звездами. Милые слова Солнечного лучика, напоминали, что она действительно любит, и чувства нисколько не изменились.

      Солнце понизило полет своих крыльев, над роскошью в снега одетых гор, в золотой красе очаровывая. В одиночестве девушка рассматривала звездный путь на амулете, составляющий из созвездий суть их совместного путешествия.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария

Ленточки странствий

      Таежник Чогду внимательно осмотрел все вокруг, взглядом опытного кочевого таежного оленевода и охотника. Вечерняя заря приобретала красную, а над перевалом Мус-Даг-Дабан даже багровую окраску. Среди горных пиков солнце садилось в тучи. Таежник читал признаки ненастной погоды, облачной, с обложным дождем, возможно переходящим в снегопад с ветром. Перевал закрывался и необходимо несколько дней переждать плохую погоду. Таежник привязал к дереву зелёную ленту, символ земли и собрался кипятить чай с багульником и развел костер. Дым от него клубился и стелился по земле подобно кедровому стланику. Угли костра ярко тлели. В небе образовались облака в виде башенок. Звезды после ясного дня просматривались плохо и сильно мерцали красноватым или ярко-синим светом. Олени жадно поедали, ягель в запас, и вскоре легли. Таежник заметил, на какую сторону ложатся олень, и ждал ветер с этой стороны. Собака Чурегèш поела траву, порыла землю, искупалась в воде, покатавшись по земле, легла спать у костра. На огонь костра слетелось много насекомых. Ночью ветер тянул из долины в горы, образовавшийся вечером туман, поднимался вверх к гольцам. Под утро похолодало, и горы и перевал закрылись плотной белой завесой. Таежник постелил оленью шкуру на землю в чуме, готовился спать не одну ночь. Я использовал вынужденную остановку для творчества и начал рисовать портрет, рассматривая детали. Под шум дождя таежник достал когти и сухожилия зверей, чтобы мастерить из них амулет. Работая, думал, как безопасно перевалить через высокогорный перевал и образы приходили ему в видениях, добавляя яркие детали в рисунок амулета. С амулета свисали разного цвета ленточки. Почувствовав, что я заинтересовался лентами, старый кочевник, рассказал о них.

      Однажды, по снегу таежник с лайкой Чурегеш гнал соболя. В верховьях каменистого ручья он наткнулся на берлогу бурого медведя. Внимательно осмотрел отверстие в звериное логово. Медведь крепко спал. В декабре зимнее солнцестояние, самый короткий световой день, начинается время охоты на берлоге. К небольшому кедру с царапинами от когтей медведя привязал белые полоски ткани, совершая промысловый обряд, призывая, удачу на будущей охоте, попросив разрешение, чтобы духи дали добыть мясо. Прошлой, самой долго продолжающейся ночью во сне таежнику привиделось, что он превратился большого медведя, а затем в медвежонка. Сон напоминал об осторожности. Спустив собаку, ее поведение удивило охотника. Собака виновато смотрела в сторону. Таежник сам прислушивался, как ведет себя медведь. Он знал, что нельзя зря беспокоить и мучить зверя, это не любят духи охоты. Вдруг ему показалось, что слышит тонкий писк маленького медвежонка. Он осторожно подполз к челу берлогу и стал всматриваться через отверстие вовнутрь. В темноте представил, что видит прижавшегося к медведице малыша. Медвежонок, был похож на бурый шарик с блестящими черными любопытными глазами. По-детски жалобно малыш пищал. Приговаривая: «Братишка возвращайся на гору», - таежник в шоке отполз от берлоги. На это место он больше не подойдет беспокоить семью медведей. Просил дать прошение, приговаривая, что не снимет с братишки шубу и не возьмет лишнего с тайги. Медведя считал родственником, но и боялся, как Хозяина Тайги и за плохое отношение ожидал мести. Почтительно привязал красную ленточку, символ жизни, на ветке кедра у входа в берлогу, выражая дань уважения. Цветная ленточка говорила, что здесь берлога медведицы с медвежонком и воспринималась, как место под покровительством духа предка.

      В марте, власть солнца с каждым днем возрастала, и природа вновь возрождалась. Наступил день весеннего равноденствия, и таежник кочевал к своим родовым Святилищам, возносить просьбы и подносить ленты Даятелю пушнины и зверя. На Священных скалах с наскальными рисунками, предки запечатлели историю взаимоотношений его рода и природы. Таежник привязал к камням полоски синей ткани, символ неба. Он полагал, что жизнь присутствует во всех окружающих предметах. Душой наделены камни, деревья, скалы, ветер, река, земля, то есть всё вокруг. Он и сегодня почитает Черного Гуся, как Небесную птицу. В далекие времена Небесная птица из воды доставала камни, создала Саяны. Прекрасные горы ей понравились, и она сделала их своим любимым гнездом, где снесла небесные яйца: луну и солнце. Из солнца родился Солнечный Олень, а из луны родился Лунный Медведь, ему на небе было тесно, и стал прогонять Оленя. Солнечный Олень убегал быстро и на следующий день, вновь возвращался. В этой погоне Лунный Медведь всегда отставал. Сильному зверю захотелось иметь на своей лапе большие когти, как пальцы у человека, с ними он надеялся поймать Солнечного Оленя. Да имей такие когти, он бы среди зверей главным стал. Медведь пришел к Небесной птице, и просил, чтобы наделила его когтями. Подумав, Небесная птица предвидела, что Медведь с большими когтями много лишнего наделает на земле и небе. Запугает Оленя и всех зверей, переломает тайгу и разроет горы. Но, несмотря на сомнения, дала медведю когти, а оленю дала рога лучи, чтобы его издалека все видели. И наказ медведю сделала, помогать кочевому роду, сохранять порядок, не позволяя бездумно уничтожать таежные ценности. Согласился с условиями Лунный Медведь и получил пять когтей, напоминающую ладонь человеческой руки. Радостный стал бежать за Солнечным Оленем, когтями оставляя много следов на небе, а они превращались в яркие звездочки. Однажды бродяга Лунный Медведь догнал убегающего по небу Солнечного Оленя, и от затмения стало темно на небе и земле. От золотого блеска Солнечного Оленя глаза Лунного Медведя ослепли, не заметил Черного Гуся и когтями поцарапал крыло. Раненная Небесная Птица, зацепившись о скалы вершины горы Алхадыр, покатилась в низ, сдирая свои перья об острые камни. Камни горы осталась без ягеля и багульника, они почернели от перьев Птицы. Без перьев Небесная Птица превратилась в прекрасную девушку. Лунный Медведь сожалел, что ранил прекрасное создание и кинулся вниз, сдирая шубу о скалы, спасать Небесную Птицу. Без шерсти он превратился в юношу охотника. Без перьев и меха, не могли подняться на небо, и на черных камнях горной тундры основали стойбище, где и появился род таежников. Кочующий по небу Солнечный Олень подарил им покрытых золотистыми пятнами маленьких оленят. С оленями род Черного Гуся каждый год в день летнего солнцестояния поднимается на гору, чтобы поблагодарить Солнечного Оленя и вспомнить путь, по которому спускались с небес по скалам Небесная Птица и Лунный Медведь.

      Под лучами палящего солнца, и под колючими ветрами, и ледяными дождями, кочевал Таежник с оленями по горам. На золотисто - рододендровом участке высокогорной тундры, свободном ото льда и снега, где цветы росли выше деревьев, где из камней были выложены лучи, поставил чум, терпеливо ожидая день летнего солнцестояния. Солнце появилось на северо-востоке. Чогду отметил, эту точку каменными лучами. Эти каменные отметки позволяли ему надежно ориентироваться и сверять свой путь во время кочёвок. День летнего солнцестояния совпал с днём низкой луны, новолунием и солнечным затмением. На небе появился черный круг в обрамлении сияющей короны. Таежник рассматривал красоту Солнечной короны. Розовые протуберанцы и тонкие оттенки, и блистающие детали короны притягивали его взор. Пролетали царапающие Солнце хвостатые кометы. Медленно сумерки сгорали огнем красной зари, и Солнце вскоре предстало, во всем своем величии светя почти белым светом, окрашивая вершины гор золотистыми оттенками. Эта космическая картина Мира отражалась в чистых водах горного озера. Близость двух светил, их соединение и отражение в воде, давали таежнику возможность вдохнуть жизнь в совершаемый им обряд, наполняя силой осуществления все желания. Внутренний настрой объединялся сознательно Золотом Солнца и подсознательно Серебром Луны. Из уходящей самой короткой ночи пролился на таежника мелкими каплями моросящий дождик. Далеко сверкнула на мгновение вспышкою молния. В сердце засветились самые смелые кочевые надежды, несущим свет восходящим по тропам перевалов и вершинам гор Солнцем, сияющим над Центральными Саянами. Таежник приступил к совершению обряда посвящения Хозяину Гор лучшего оленя. На шею оленю повесил веревочку, к которой привязал желтую ленточку, символ солнца, и просил Небесную птицу оберегать прирученных оленей. Сколько ленточек повесил таежник на шею Посвященного Оленя, столько и оленей было в стаде. Посвященного Оленя он назвал Солнечным. На этом Олене не ездил верхом, не перевозил грузы и не спиливал ему рога. Ходит счастливый Олень свободно по высокогорной тундре в вершинах Саян и вольные ветры развивают цветные ленточки вокруг его шеи, напоминая лучи золотистого солнца.

      Постепенно власть солнца с каждым днем уменьшалась. Саяны готовились к зиме. Собирались в стаи перелетные птицы, и начинался листопад. В сентябре приближалось время гона быков Северного оленя. Ко дню осеннего равноденствия, когда ночь равна дню. Таежник прибыл к месту проведения Малого Суглана, запасаться продовольствием и всем необходимым для зимнего промысла. Его собака старела, но он еще не торопился готовить смену, не выбирал щенка. Не смотря на скудность еды в тайге, собаку кормить, не забывал. Ежедневно кипятил воду в котелке, и заваривал муку. Такую болтушку Чурегèш ела хорошо. Старая собака сама подкармливалась и бегала проверять, где упал старый козерог со скал, и если находила мясо, наедалась досыта. Возвращалась всегда вовремя, но ее не было несколько дней. Таежник волновался и пошел искать собаку по следам. В верховьях каменистого ключа, нашел ее в петле браконьера. Замкнутый таежник сильно загрустил. На Суглане узнал, что у знакомого охотника лайка собиралась щениться. Охотники Тофаларии собаками не торговали, но таежник надеялся, что для него найдется лишний щенок. Ему великодушно разрешили выбирать нового щенка. Он бережно взял понравившегося малыша на руки, Проверил прикус у малыша, постав конечностей, рассмотрел полосы на чёрном нёбе, все вроде показывало, что собака будет рабочая в тайге. Осмотрел форму головы, уши вставали. Туловище было не растянутое. Глазки блестели, шерстка была чистой и лоснящейся, животик был в меру упитанным. Внешних повреждений не обнаружил. Достал немного мяса белки, и заметил, как щенок встрепенулся от дикого запаха. Стал внимательно смотреть на поведение щенка. Щенок двигался легко и ровно, он был активен, любопытен и игрив. Поднял щенка и держал за хвост, и щенок подтянул голову к руке. Отнес маленького братишку на десять метров от чума, и щенок ползком вернулся на свое место. Щенок оказывал к таежнику дружелюбие и расположение, ластился и вилял хвостом. Все говорило о признаках универсальной лайки. У всех собак характер разный, но талант и умение в тайге не пропадут. Сказал хозяину, что берет щенка и отблагодарит за него после промысла. Таежник привязал к малышу оберегающую белую ленточку Небесной птицы, символ надежды. Положил братишку за пазуху, ближе к сердцу и покочевал в свою родовую тайгу. Шагая по тропам высокогорной тундры, придумал для выбранного любимца имя Алактай, с теплой надеждой, что оно положительно будет влиять на его таежную судьбу.

      Русин Сергей

      Моя Тофалария